В небе Антарктиды

Авиационный отряд за время суровой полярной зимы не потерял ни одного самолета, все машины были в строю. Об этом мы рапортовали руководству экспедиции.

— Ну, раз так, — сказал Михаил Михайлович Сомов, — то не стоит откладывать. С первой хорошей погодой нужно выпустить самолет в район Оазиса. Какой самолет полетит, пусть решит Иван Иванович.

— Для начала слетаем в Оазис на АН-2, но в этот рейс научных сотрудников мы не возьмем. Ведь неизвестно еще, сможем ли мы там сейчас посадить самолет. Слетаем, посмотрим, а тогда можно будет начать переброску людей.— Согласен. Летите на разведку, а затем уже начнем организацию выносной станции.

Трудность этого полета заключалась в том, что, направляясь в Оазис, мы не знали, какая нас там ждет погода. Но пока нам сопутствовала удача: день был тихим, на небе ни единого облачка, яркое солнце освещало снежную поверхность материка. Спустя два часа после вылета из Мирного на горизонте появились очертания холмов Оазиса.

— Иван Иванович, летим-то по проторенной дорожке. За зиму тут ничего не изменилось, разве что застругов стало малость побольше!

— Это верно, но зато позади осталась зима, а впереди весна и лето. Смотрите, весна действительно пришла в Антарктиду!

Впереди по курсу показались побуревшие сопки. Чем ближе подходили мы к Оазису, тем дальше отступал снеговой покров, обнажая выходы коренных пород. Летим над сопками. Внизу — покрытые льдом озера и речушки. Ищем глазами палатку, которую оставили здесь прошлой осенью. Каш делает несколько кругов, и кто-то из экипажа кричит:

— Смотрите, вон металлическое основание палатки, которое мы привалили камнями!

— А где же сама палатка?

— Узнаем, когда сядем, — сказал Каш. — А сейчас нужно найти место, где можно посадить машину.

В это время года в Оазисе можно совершать посадки на всех озерах и заливах. Лед там толстый и выдерживает самолеты любого типа. Вскоре наш самолет сел на льду одного из заливов. Подрулив машину к высокому обрывистому мысу, Каш выключил мотор. В нескольких десятках метров от нас была земля. Как по команде все ринулись к ней и, забыв обо всем на свете, стали собирать и разглядывать причудливой формы камни; одни из них напоминали рыб, другие — каких-то животных, третьи — посуду. Все это — работа времени, воды и ветра. Стало настолько жарко, что мы разделись до пояса.

— Красота, — счастливо вздохнул бортмеханик Чагин. — Все равно как на юге!

— А ты и есть на юге, — усмехнулся Каш.

— Хватит, друзья, хорошенького понемножку. Надо поставить вешки, а на это уйдет много времени. Погода может измениться, вот тогда придется попрыгать.

Ребята неохотно стали одеваться.

Около двух часов мы осматривали район. Обозначив красными флажками место, где можно будет принимать лыжные и колесные самолеты, мы отправились домой.

В Мирном нас ждали с большим нетерпением. У всех на языке был один вопрос: «Ну как там, в Оазисе?»

— Курорт! — хором ответили члены экипажа.

На совещании было решено направить на АН-2 в Оазис группу научных сотрудников. Там они организуют временный лагерь и останутся до тех пор, пока самолеты ЛИ-2 и ИЛ-12 не доставят радиостанцию, палатки, научное оборудование, горючее и продовольствие.

На следующий день АН-2 вылетел в Оазис. На борту самолета был также и начальник экспедиции Михаил Михайлович Сомов.

Полет прошел без происшествий. Каш благополучно посадил машину на площадке, которую мы ограничили вчера флажками. Под укрытием скал была поставлена палатка; даже сильный ветер не унесет ее на припайный лед.

Все увлеклись работой и не заметили, как пролетело время. Вдруг подул ветер, и горизонт затянулся тучами. Полетели хлопья снега, упало давление: пурга. Летчики и пассажиры закрепили машину на ледовые якоря и перешли в палатку, чтобы переждать ненастье.

Долго шторм не выпускал людей из убежища. Выйти из палатки было нельзя, ураганный ветер мог свалить с ног, унести в белесую мглу. Наконец, на исходе третьих суток пурга стала стихать.

АН-2 вернулся в Мирный. Было решено отложить организацию станции в Оазисе, пока не установится там хорошая погода. Вечером ко мне зашел Зайцев.

— Треснул основной шпангоут в месте крепления шасси. Сейчас снимают обшивку фюзеляжа и будут наклепывать бужи на пятый шпангоут... Видно, у них там, в Оазисе, ветерок был подходящий. Если бы он продолжался еще три дня, на якорях остались бы одни шасси.

— Н-да, вот тебе и курорт. Вероятно, недели через две на Фигурном мы соорудим взлетно-посадочную площадку для ЛИ-2. Забросим туда маленький трактор и в пять дней доставим все, что нужно, для постройки полярной станции на Бангере.