В небе Балтики

Ерохин вел самолет с набором высоты. Давыдов, используя островки, разбросанные в заливе, замерил ветер и произвел штурманские расчеты. Ершов поддерживал радиосвязь с аэродромом и внимательно наблюдал за воздухом.

Высота три тысячи метров.

- Выше не надо, - посоветовал Давыдов летчику.

Штурман знал, что при такой погоде три тысячи метров - самая выгодная высота для поиска. Поднимешься выше - ухудшится видимость моря, опустишься ниже - уменьшится обозреваемое пространство.

И вот самолет уже над заданным квадратом, но кораблей там нет. Ерохин заволновался.

- Командир, пройдем немного на север, - предложил Давыдов. - Может быть, корабли направились в финские порты.

Севернее кораблей тоже не оказалось. Что же делать? Уходить домой? Нет, штурман не мог так поступить. Что он доложит командиру? Ведь ему доверили ответственное задание, на него надеются. Корабли должны быть где-то поблизости. Давыдов дал летчику новый курс. На горизонте появился легкий дымок. Приблизившись к нему, члены экипажа убедились, что это вражеские корабли.

- Набирай высоту, - посоветовал штурман. - Теперь они не уйдут от нас.

Моторы заработали в полную силу. Ерохин, Давыдов и Ершов надели кислородные маски. Высота достигла семи тысяч метров.

На подходе к кораблям Ерохин перевел машину в крутое пике. Разогнав ее, как говорится, до звона, летчик -энергично потянул штурвал на себя. Пикировщик медленно перешел в горизонтальный полет и на огромной скорости пронесся над кораблями. Заработал включенный штурманом бортовой аэрофотоаппарат. Фашисты открыли по разведчику огонь, но снаряды рвались далеко позади самолета.

Летчик взял курс на свой аэродром. Теперь надо было своевременно доставить командованию добытые данные. У острова Сескар разведчик встретился с шестью Ме-109. Они атаковали "Петлякова" одновременно с разных направлений. Резким маневром Ерохину удалось уклониться от огня "мессершмиттов". Через несколько секунд последовала новая атака, потом еще и еще... Экипаж не дрогнул перед превосходящими силами противника. Ершов и Давыдов упорно дрались с наседающими фашистами. Вдруг пулемет штурмана замолчал. Воспользовавшись этим, два Ме-109 немедленно атаковали "пешку" с разворота, но снова неудачно. Когда они выходили из атаки, Давыдов, успевший устранить неисправность оружия, дал по ним три короткие очереди. Ме-109 клюнул, свалился на правое крыло и пошел к воде. Обозленные неудачей, фашисты еще яростнее стали наседать на советского разведчика. В разгар боя штурман ощутил резкий удар по ноге, и все тело пронизала острая боль. Но он, стиснув зубы, продолжал отстреливаться.

Вскоре фашистам удалось повредить руль поворота и правый элерон "Петлякова". Тогда стрелок-радист Ершов снял бортовой шкас, высунулся из верхнего люка и, как говорится, с рук ударил по одному из "мессеров". В этот момент подал голос и пулемет штурмана. Это Давыдов, напрягая последние силы, нажал на гашетку своего "березина". Две огненные трассы почти одновременно впились в желтое брюхо "мессершмитта". Вражеский истребитель вспыхнул и взорвался, его горящие обломки упали в воду.

Ерохин заметил, что слева приближаются еще три "мессера". Даже шестикратное численное превосходство не устраивало немецких летчиков. Разгоняя скорость, Ерохин прижал "Петлякова" к воде. Теперь фашисты могли нападать на разведчика только сверху. Каждый раз они натыкались на дружный огонь штурмана и воздушного стрелка-радиста. Советские воины выиграли эту схватку. А вскоре впереди показался родной Ленинград. "Мессершмитты" сразу отвалили в сторону и ушли на запад. Ерохин с трудом посадил машину, изрешеченную пулями и осколками снарядов. Давыдов был тяжело ранен. Но он оставался на аэродроме до тех пор, пока не проявили фотопленки. И только после того, как прибывший из фотолаборатории начальник разведки поздравил его с отличным выполнением сложного боевого задания, штурман согласился ехать в лазарет.

Вспомнив тяжелый августовский полет на воздушную разведку, Давыдов стал заметно волноваться. По расчетам, экипаж Василия Голубева должен уже возвратиться. А его все не было. Кое-кто стал высказывать даже самые неприятные предположения, когда в небе послышался сначала слабый, а потом все усиливающийся гул моторов. Наконец долгожданный Пе-2 появился над аэродромом. Он круто развернулся и с ходу произвел посадку. А еще через несколько минут на стол командира полка легли моккрые фотоснимки военно-морской базы Котка. Там действительно скопилось большое количество вражеских транспортов.

Медлить было нельзя. Примерно через полчаса две восьмерки "Петляковых" вылетели на задание. В одной из них занял место и мой экипаж. Над Финским заливом висела синеватая дымка. Небо на горизонте сливалось с морем. Под крылом - куда ни глянешь - простиралась водная гладь.