В небе — гвардейский Гатчинский

Однажды и сам он попал в беду. При полете из Лодейного Поля в Вытегру, где базировалось его звено, на его маленьком самолете отказал мотор, и он сел среди лесов на озеро Воронье. Вместе с ним летел начальник аэропорта Гуревич. Началась пурга, продолжавшаяся семь суток. Все это время Борисенко и Гуревич укрывались в случайно найденной охотничьей избушке на берегу озера. Продуктов не было. Чтобы не обессилеть от голода и не погибнуть, пришлось варить куски яловых сапог и такой «похлебкой» поддерживать в себе силы.

Когда закончилась пурга, Борисенко, собрав последние силы, ушел на поиски реки Свири в надежде, что на ее берегах найдет людей. Целые сутки он шел в одном выбранном им направлении. Силы окончательно покидали его, он еле передвигал ноги, хотелось упасть в снег и уснуть. Но он знал, что сон — гибель, и не позволял себе в короткие минуты отдыха хотя бы смежить веки, нечеловеческим усилием воли заставлял себя подняться и снова идти вперед. Воля и мужество победили: в ночной тьме показались огоньки села. Перешагнув порог крайнего дома, Борисенко упал, потеряв сознание…

Направленные им поисковые группы спасли самолет и обессилевшего от голода и холода Гуревича.

Борисенко не раз выполнял ответственные полеты по заданиям Ленинградской партийной организации, личным заданиям Сергея Мироновича Кирова.

В 1936 году он был назначен в отдельное звено, доставлявшее газетные матрицы из Москвы в Ленинград. Для того времени это была очень сложная летная работа. На самолетах П-5, элементарно оборудованных для слепых полетов, летчики матричного звена каждый день, в любую погоду доставляли матрицы, с которых в типографии печатались центральные газеты; ленинградцы получали их одновременно с москвичами.

К этим полетам допускались только самые способные летчики, и отбор в звено был особенный.

В скором времени Борисенко назначили старшим пилотом звена, теперь он не только совершенствовался в летном мастерстве, но и учил, передавал свой опыт другим.

В конце марта 1938 года в Мурманск прибывал корабль с возвращавшимися из ледового дрейфа папанинцами. Этот же корабль вез большой и интересный материал — фотографии и корреспонденцию о снятии со льдины папанинцев и об их работе в Северном Ледовитом океане. Материал необходимо было срочно доставить в редакции центральных газет и ТАСС. Для выполнения важного и срочного задания Северным управлением ГВФ был выделен самолет П-5 с летчиком Евгением Борисенко и штурманом Николаем Гриценко.

Накануне прибытия корабля в Мурманский порт Борисенко перелетел туда и произвел посадку на ледовый аэродром на реке Туломе в двадцати пяти километрах от Мурманска. Фотоматериалы и корреспонденцию привезли к самолету и вручили экипажу. Самолет к полету был готов, мотор прогрет. Борисенко и Гриценко заняли свои места в кабинах и, взлетев, легли на курс.

На земле снегопад, а экипажу на плохо оборудованном для полетов в таких условиях самолете надо зайти на аэродром возле станции Апатиты для дозаправки горючим. Борисенко на низкой высоте, временами не видя земли за снегопадом, все же прилетел к станции, но из-за плохой видимости произвел посадку «на ощупь» в двенадцати километрах от аэродрома на скованный льдом залив. Эти двенадцать километров пришлось преодолевать, руля в пурге по льду залива.

В аэропорту самолет очистили ото льда и заправили горючим под самые пробки. Члены экипажа только успели немного отогреться, перекусить и снова в самолет: предстоял восьмичасовой полет до Ленинграда — в не менее сложных условиях. По всему пути облачность и снегопады, возможность обледенения, а на маршруте горы высотой до пятисот метров. Но поскольку Петрозаводск, Поденное Поле и Ленинград оборудованы радиомаяками, можно лететь «вслепую».

…В сырых снежных хлопьях самолет медленно, метр за метром, лезет вверх. Стрелка высотомера еле ползет по циферблату и застывает на отметке 2500. Биплан сковало льдом, он больше не набирает высоты. Хрупкие крылья, стойки, расчалки дрожат от напряжения. Только бы не упасть. Нужно пройти гористый район, затем можно снизиться, сбросить ледяной панцирь.

И вот горы позади. Две тысячи… тысяча пятьсот… тысяча… пятьсот метров-земли не видно. Серая пелена облаков по-прежнему окутывала самолет. Стало теплее, с перкалевой поверхности плоскостей и деревянных стоек биплана стали срываться и бить по хвостовому оперению пласты льдин. Самолет опускается еще ниже, в облаках заметно темнеет — значит, под самолетом земля. Лишь на высоте трехсот метров они пробили облачность.

Штурман Гриценко включил радиоприемник, послышались сигналы петрозаводского радиомаяка. За Волховстроем снова снегопад, но теперь он. не страшен экипажу: самолет выходит на прямую просеку линии электропередачи и на высоте сто метров летит к Ленинграду.

В Ленинграде привезенный из Мурманска материал Борисенко передал экипажу другого самолета, который сразу же вылетел в Москву. Но еще в начале пути самолет сильно обледенел, и экипаж вынужден был вернуться в Ленинград.