В небе – гвардейский Гатчинский

Там уже все сделано. Гвардии старший техник-лейтенант Т. С. Буслович, заместитель инженера авиаэскадрильи по вооружению и механик по вооружению гвардии старшина А. С. Симонян, рискуя жизнью, разгребая руками снег, подлезли под пылающий самолет, вывернули все взрыватели и сняли с подвесных замков авиабомбы. У самолета стоял уже трактор, техники привязывали к самолету длинный, связанный из нескольких тросов, буксир. Через несколько минут, медленно, напрягаясь, трактор пополз по снежной целине, волоча за собой огромный факел.

Экипажи продолжили боевой вылет. Поставленная полку задача была выполнена.

В эту ночь мы потеряли один самолет, очень хороший экипаж. Командир корабля гвардии старший лейтенант Чернышев, штурман гвардии младший лейтенант Дунцов, правый летчик гвардии лейтенант Кай, радист гвардии старший сержант Жданов, воздушный стрелок рядовой Цветков с задания не вернулись.

Взлетев вместе с другими, экипаж Чернышева благополучно дошел до цели, отбомбился, о чем радист Жданов донес по радио. Связи с ним больше не было. Ночные истребители противника в эту ночь не действовали. Вероятно, машина Чернышева была сбита зенитной артиллерией.

В самом конце февраля к нам в полк, на полевой аэродром в Озерках приехал командующий АДД Главный маршал авиации Александр Евгеньевич Голованов.

Полк был построен для встречи.

Адъютант командующего объявил приказы о награждении орденами всех членов экипажей, совершивших накануне по три боевых вылета, о награждении орденами за мужество и отвагу, проявленные при обезвреживании бомб на горящем самолете, гвардии старшего техника-лейтенанта Бусловича и гвардии старшины Симоняна.

А затем прозвучал приказ Верховного главнокомандующего о присвоении полку почетного наименования «Гатчинский» за отличное содействие наземным войскам при снятии блокады города Ленинграда и освобождении города Гатчины, за мужество и отвагу личного состава, за высокую организованность в боевой работе.

Командующий поздравил нас с этими высокими наградами и пожелал нам новых боевых успехов.

В ответ над строем прокатилось громкое:

– Служим Советскому Союзу!

После построения Голованов захотел осмотреть наши самолеты. Высокий, стройный, он пошел широкими шагами вдоль стоянок, на ходу расспрашивая меня о делах, о людях полка, об уровне летной подготовки командиров кораблей, о боевых возможностях полка. Неожиданно он остановился у одного из самолетов 2-й эскадрильи, повернулся и пошел к нему. У самолета находился только механик гвардии старший сержант Семен Бальтер, застенчивый юноша.

– Товарищ Главный маршал авиации! Самолет номер двенадцать в исправном состоянии, подготовлен к боевому вылету. Механик самолета гвардии старший сержант Бальтер.

Поздоровавшись с механиком, командующий обошел стоянку, осмотрел самолет, поднялся в кабину, посидел в пилотском кресле, внимательно осмотрел машину внутри. Самолет был в образцовом состоянии. Голованов остался доволен и объявил Бальтеру благодарность.

Уезжая и прощаясь со мной и моим заместителем гвардии майором Пешковым, Голованов предупредил:

– Смотрите, чтоб не закружилась голова от успехов.

Глядя вслед удаляющейся машине командующего, мы с Анатолием Константиновичем стояли молча. Нас переполняла радость. Большое счастье служить в таком коллективе, подумал я тогда.

– Прав командующий. Нужно поговорить с личным составом на эту тему, – прервал молчание Пешков.

И мы на первом же построении передали личному составу слова командующего, призвали всех множить успехи полка, напомнили, что такие высокие награды Родины обязывают нас повышать боеспособность.

Седьмое марта. Мой день рождения. Накануне Петр Засорин прилетел на С-47 из Монино, с ним прилетели моя жена и сынишка Петя. И у меня – двойной праздник. Мы собрались отметить его скромным праздничным ужином. Жена привезла из Москвы бутылку хорошего вина, немного копченой колбасы. Но в ночь на 8 марта улучшилась погода, и мы получили боевое задание: бомбардировать скопление войск и боевой техники в укрепленном пункте переднего края вражеской обороны, в двух километрах западнее Нарвы.

Войска 2-й ударной армии Ленинградского фронта просили хорошенько «обработать» противника, и мы постарались как следует выполнить их просьбу. В течение ночи полк совершил 93 самолето-вылета, многие экипажи сделали за ночь по пять вылетов.