В небе — гвардейский Гатчинский

16 июня три самолета летали в район озера Нарочь к партизанскому отряду Шляхтунова, 14 самолетов — на партизанские площадки отрядов Сипки и Перунова у озер Лосвиди и Луковское. И хотя погода в районах выброски была плохая дождь, ограниченная видимость, все 17 экипажей задание выполнили успешно, доставили партизанам 23 тонны боеприпасов и взрывчатки.

На следующую ночь было получено задание лететь в соединение Сабурова на площадку в Дуброво и в Лельчицы с посадкой и доставить туда командиров и комиссаров отрядов и очень важные для партизан грузы. На маршруте и в районе посадочных площадок были исключительно сложные метеорологические условия: мощные грозы, ливневые дожди с ограниченной горизонтальной видимостью. Только один самолет командира корабля Дергачева и штурмана Навроцкого пробился к цели и выполнил задание. При возвращении у линии фронта самолет застал рассвет, немецкие истребители обнаружили Ли-2 и атаковали его, но Дергачев успел уйти в облака. Уже засветло он перелетел линию фронта и вернулся на базу.

А самолет экипажа гвардии старшего лейтенанта Климанева, тоже вылетавший на площадку Дуброво, не вернулся. В полк сообщили, что машина Климанева на маршруте попала в грозу, загорелась и горящей была посажена на территории, занятой врагом. Из 13 человек, находившихся на борту самолета, трое убито, один, раненный, попал в плен к гитлеровцам, остальные находятся в соединении Сабурова. Через некоторое время экипаж Павла Савченко на своем самолете вывез от партизан Климанева и четырех членов его экипажа. Не было с ними только второго пилота младшего лейтенанта Зыкова.

Вернувшиеся рассказали, что когда прилетели в Дуброво, там бушевала сильная гроза, шел проливной дождь. Самолет сделал несколько кругов над площадкой, но костров и посадочных знаков никто не увидел. Костры, очевидно, заливало сильными потоками дождя. Климанев предложил старшему группы партизан сбросить груз на площадку, а самим выпрыгнуть на парашютах. Но это предложение партизанами принято не было, они опасались за целость груза, упакованного с расчетом на посадку самолета. Партизаны предложили вернуться и при хорошей погоде вылет повторить. Климанев согласился. Обратно летели вдоль грозового фронта, в ливневом дожде. Перелетев Днепр между Речицей и Лоевым, корабль попал в мощные грозовые облака. Сильные турбулентные потоки подхватили его и начали бросать вверх, вниз — на сотни метров. Машина быстро покрывалась льдом, началась тряска. От огромных перегрузок, обледенения, тряски отказали пилотажные приборы. На винтах двигателей от статического электричества образовались огненные диски. В один из сильнейших бросков сорвало астролюк и повредило управление, самолет перестал слушаться рулей. И в этом безвыходном положении Сергей Климанев подал команду всем покинуть самолет на парашютах.

Но из беспорядочно падающего в грозовом облаке самолета выпрыгнуть оказалось не так просто. Мощные силы бросали людей от одного борта грузовой кабины к другому, прижимали их к стенке фюзеляжа, так что они были не в силах двигаться. И все же большинству членов экипажа и сопровождавшим груз партизанам удалось выпрыгнуть из самолета, благополучно приземлиться в лесах под Могилевом, а затем через местных жителей попасть к партизанам. Не смогли выпрыгнуть из самолета три человека — второй пилот Зыков и два партизана. Они упали вместе с машиной и сгорели в ней.

24 июня четыре самолета летали в Сосницы, расположенные на слиянии рек Припяти и Днепра, и в Бровки, где Березина впадает в Днепр, сбрасывали боеприпасы на парашютах, садились в пункте Святое, куда доставили для партизанских отрядов «Большевик» и «За Родину» 6 тонн боеприпасов и вооружения.

Для борьбы с принявшим огромный размах партизанским движением и самолетами, летавшими в партизанские отряды, гитлеровское командование выделило специальные авиагруппы, ночные бомбардировщики и истребители с опытнейшими экипажами.

Эти группы по выложенным для нас сигналам обнаруживали партизанские отряды, наносили по ним бомбовые удары. Выследив наши самолеты, подкрадывались к ним и с близкой дистанции открывали огонь.

Теперь при полетах к партизанам у нас увеличились потери. Мы теряли самый опытный летный состав, людей, столь нужных стране для борьбы со все еще сильным врагом. Потери были невосполнимы. За короткий срок, да еще в военной обстановке, таких опытных летчиков, каких мы теряли, подготовить было невозможно. Для этого нужны годы.

Но война продолжалась.

В ночь на 2 июля два самолета — один под командованием Маркова и мой летали в партизанский отряд к Чухраю. Когда мы подлетели к пункту десантирования, то увидели в воздухе немецкие самолеты, они бомбили и обстреливали партизан. Нам ничего не оставалось, как уйти в сторону и ждать. Когда гитлеровцы прекратили атаки партизанской площадки и улетели, мы вышли на нее и по сигналам трех костров треугольником и семафора из красного и зеленого огней сбросили продукты и боеприпасы.