В небе и на земле

Около полуночи мы попрощались с Александром Александровичем и, взволнованные, вышли проводить его до автомашины. На площади Урицкого еще несколько минут постояли возле приземистого ЗИСа.

- И не жаль вам, товарищ генерал, покидать такую красоту? - спросил я у А. А. Новикова, указав рукой на архитектурный ансамбль адмиралтейства.

Стояла очаровательная пора белых ночей, когда, по словам А. С. Пушкина, "не пуская тьму ночную на золотые небеса, одна заря сменить другую спешит, дав ночи полчаса".

- Да, Ленинград всегда красив, а в пору белых ночей особенно, - задумчиво произнес Александр Александрович и с оттенком легкой грусти добавил: - И с городом жаль расставаться, и с вами, дорогие друзья.

Впрочем, расстаться нам не пришлось. Суровая действительность опрокинула все прежние планы и замыслы. Генералу А. А. Новикову не довелось выехать в Москву за новым назначением. Едва он вернулся домой, как был экстренно вызван в штаб округа. Там его ознакомили с только что полученной директивой наркома. Начиналась она следующими словами: "1. В течение 22-23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, Од ВО. Нападение можег начаться с провокационных действий"{1}.

Документ, подписанный С. К. Тимошенко, Г. К. Жуковым и, как потом стало известно, утвержденный И. В. Сталиным, требовал привести все части в боевую готовность, держать войска рассредоточенно и строго соблюдать маскировку. Директива обязывала перед рассветом 22 июня 1941 года рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать. Документ предписывал также привести в боевое состояние противовоздушную оборону, подготовить все мероприятия по светомаскировке.

Не медля ни минуты, генерал А. А. Новиков лично позвонил по телефону командирам авиационных соединений и отдал необходимые распоряжения. В ВВС округа была объявлена готовность номер один.

В ту злополучную ночь и в моей квартире раздался продолжительный телефонный звонок. Не успев еще заснуть, я мгновенно снял трубку. Дежурный по штабу ВВС округа отрывисто и кратко произнес:

- Объявлен сбор по тревоге. Прошу немедленно прибыть в штаб.

Что ж, за многие годы военной службы мне не раз приходилось вставать ночью по тревоге. Уж такова армейская жизнь - всегда быть начеку. И никогда не знаешь, учебная ли это тревога или боевая, возвещающая о начале военных действий.

Сборы были недолгими. Обняв жену, я посмотрел на мирно спавших детей, взял в руки так называемый "тревожный" чемоданчик с нехитрыми предметами солдатского обихода и отправился в штаб ВВС округа.

В ночь на 22 июня 1941 года генерал А. А. Новиков несколько раз звонил начальнику Главного управления ВВС Красной Армии генералу П. Ф. Жигареву и докладывал о том, что на участке Ленинградского военного округа и в воздухе, и на земле пока спокойно. Информируя об этом Москву, он одновременно пытался узнать о положении дел в других пограничных округах, но ответы получал не очень вразумительные.

Незаметно пролетела короткая июньская ночь. Наступал самый длинный день года, день большой войны. На рассвете 22 июня 1941 года генерал А. А. Новиков позвонил в Киев генералу Е. С. Птухину. По по всему чувствовалось, что тому сейчас не до разговоров.

Александр Александрович медленно положил трубку и горестно вздохнул:

- Да, война все-таки началась! Птухин говорит, что фашисты бомбят Киев...

Затем генерал А. А. Новиков связался с командующим ВВС Западного Особого военного округа генералом И. И. Копецем и узнал, что немецко-фашистские войска атаковали наши границы, самолеты противника наносят бомбовые удары по аэродромам, железнодорожным узлам и населенным пунктам. Столь же безрадостные вести поступили и от командующего ВВС Прибалтийского Особого военного округа генерала А. П. Ионова.

Не думали мы тогда, что это будет последний разговор с командующими ВВС соседних пограничных округов, что мы не встретимся с ними более.

Как и другие ветераны Ленинградского военного округа, я хорошо знал по совместной работе этих авиационных генералов, выдвинутых на руководящие посты в Особые приграничные военные округа. Они обладали глубокими военными знаниями, высокой летной культурой, а геройство и отвагу, беззаветную преданность Советской Родине они не раз показывали в боях.

Что касается просчетов и промахов, якобы допущенных ими в первые дни войны, то, право слово, не только они их допускали. Пусть об этом объективно и беспристрастно скажут свое слово историки.

На участке Ленинградского военного округа, преобразованного 24 июня 1941 года в Северный фронт, вражеские войска вначале не предпринимали решительных действий, не вторгались на нашу территорию. Если на земле было относительно спокойно, то в небе Ленинграда уже в первые часы Великой Отечественной войны развернулась ожесточенная борьба с гитлеровскими пиратами.