В небе Китая. 1937–1940.

Японская авиация несла значительные потери в самолетах и в летном составе. Падал и моральный дух японских асов. Япония вынуждена была увеличить выпуск своих новейших истребителей И-96, а также закупать самолеты за границей.

В небе Тайваня

22 февраля 1938 г., под вечер, в канун 20-й годовщины Красной Армии, всю нашу группу перевели на аэродром Нацьчана, где базировались остальные советские летчики-добровольцы. Сколько месяцев мы уже летали в небе Китая, сколько вылетов и сражений провели, скольких боевых друзей потеряли, а все вместе еще не собирались.

— Не иначе как китайское командование и паше руководство хотят в честь праздника грандиозный банкет закатить, — сказал Г. Карпенко перед вылетом.

Садимся в Наньчане. Аэродром ровный, сухой, по сравнению с ханькоуским огромный. Взлетай в любом направлении прямо со стоянки. С вечера подготовили самолеты. Поздно вечером командир группы Ф. П. Полынин строго секретно, только летному составу, поставил боевую задачу. Мы должны вылететь на рас свете и нанести бомбовый удар по японской авиационной базе у г. Тайбэя на о-ве Тайвань. Вначале нам даже показалось, что командир ошибся. До Тайваня и обратно путь не близкий, а по маршруту — сплошные горы и широкий пролив. Но оказалось, Ф.П. Полынин и П.В. Рычагов, основываясь на разведывательных данных и учитывая просьбу китайского командования, уже разработали детальный план этой операции.

Для сокращения дальности полета предполагалось лететь по прямой, через горы, на наиболее выгодной для расхода горючего высоте (4500–5500 м) и скорости. На обратном пути посадка а горах для дозаправки на аэродроме у г. Фучжоу. По сведениям китайского командования, в район Тайбэя доставлено по морю значительное количество японских и иностранных самолетов в контейнерах. На аэродроме производилась сборка самолетов и формирование авиачастей для отправки на фронт. Аэродром Тайбэя японское командование считало глубоким тылом и глав ной авиационной базой. На нем были созданы запасы горюче-смазочных материалов, склады имущества и мастерские. Японцы чувствовал себя нa острове в полной безопасности, не допуская даже мысли о налете китайской авиации.

План П.В. Рычагова и Ф.П. Полынина был рассчитан на внезапности скрытность, дерзость, на высокое мастерство летчиков-бомбардировщиков.

23 февраля 1938 г., задолго до рассвета, летчики подготовили все расчеты, техники подвесили бомбы, проверили оборудование и вооружение. Ф.П. Полынин четко разъяснил порядок выполнения задания всеми экипажами, обратил особое внимание на трудности: необычная дальность полета, необходимость лететь на большой высоте без кислородного оборудования, полет над проливом (плавсредств на самолетах не было). Он подчеркнул: над целью действовать самостоятельно, дерзко, решительно; после бомбометания использовать пулеметы, расходовать по наземным целям не менее половины боекомплекта. Об аэродроме в районе Фучжоу известно лишь, что он очень мал и в горах найти его нелегко. Порядок взлета обычный: первой поднимается наньчанская группа, за ней наша. Следуем общей колонной. Взлет в 7.00.

Все ясно. Не аэродроме еще раз проверяем заправку самолета горючим, боеприпасами, водой, уточняем с Гришей Лакомовым свои записи в бортжурналах.

Занимался рассвет. Над сопками стелется утренняя дымка. После взлета наньчанская группа долго не могла собраться и лечь на курс — искали ведущего в воздухе. Ф.П. Полынин решил идти на цель самостоятельно, не тратя время на сборы. Используя размеры наньчанското аэродрома, наша группа взлетела строем в развернутом левом пеленге и после первого левого разворота ведущего сразу легла на курс. Предрассветная сизая дымка с восходом солнца исчезла. Внизу нагромождение гор с темными узкими долинами, обрывами и пропастями, здесь благополучная посадка исключалась. Высота уже 5000 м, а ведущий упорно поднимался вверх. Строй растянулся. Наконец на высоте 5500–5600 м перешли в горизонтальный полет. Голова начинает плохо соображать стучит в висках, кровь приливает к лицу, реакция на положение самолета, его отставание замедляется. Делаю глубокие и продолжительные вдохи, строже слежу за своим самочувствием и всего экипажа. Отвечают бодро: «Все в порядке, командир». Впереди кончаются горы, а с ними и суша. Наши самолеты как бы повисают в пустоте, одно белое, одно цветное пространство, без неба и земли. Только самолет ведущего маячит в этом белесом мареве. Через несколько минут на востоке появляется темная полоса. Она как бы поднимается из белой пелены океана, приобретая очертания берегов, а затем и всего острова.