В небе Ленинграда

"Главнейшей задачей до наступления зимы является не взятие Москвы, а захват Крыма, промышленных и угольных районов на Донце и лишение русских возможности получения нефти с Кавказа; на севере - окружение Ленинграда и соединение с финнами"{127}.

Впоследствии это решение ОКБ было объявлено роковым для всей войны на Востоке в целом. А бывший начальник генштаба ОКХ (главное командование сухопутными войсками Германии) Гальдер в своих мемуарах писал, что решение Гитлера

"вынудило руководство сухопутными войсками отказаться от ясной до того линии в пользу второразрядных операций, которые, в лучшем случае, могли ускорить наступающий крах поколебленного фронта противника на второстепенном участке. Но за этот успех мы должны были заплатить невосполнимыми потерями во времени и в силах. Цель - решительно разбить русские вооруженные силы (имеется в виду разгром наших армий на центральном направлении.- А. Н.) - была отодвинута на задний план по сравнению со стремлением захватить ценные промышленные области и наступать в направлении русских нефтяных источников!{128}"

Цель Гальдера ясна: взвалить всю вину за провал войны на Востоке на Гитлера и выгородить командную верхушку вермахта.

А между тем, определенное историческое далекое, из которого лучше видны события минувшего, дает ныне нам право сказать, что в этом споре больше правы были Гитлер и руководство ОКБ, нежели Браухич и его окружение. Неизвестно еще, чем бы обернулся для гитлеровцев 1941 г., если бы Гитлер внял настойчивым советам Браухича и ринулся на Москву, не обезопасив свои фланги. Чем и как гитлеровцы стали бы отражать удары наших войск, если бы главные силы бросили на центральное направление?

Уже в июле противник испытал потенциальную мощь нашей страны, силу наших ответных ударов - и заволновался. Руководство вермахта почувствовало, что средств для прямого броска на Москву не хватает. Это и привело к переносу главных усилий фашистских войск с московского направления на ленинградское и юг Украины, а вовсе не желание во что бы то ни стало, как утверждает Гальдер, прибрать к рукам наиболее развитые промышленные районы в западноевропейской части Советского Союза.

Стало быть, роковая суть таилась не в позиции Гитлера и Кейтеля, а в самом плане "Барбаросса". Именно сам план этот был порочен в своей основе, так как строился на совершенно нереальных предпосылках и намного превышал возможности Германии и ее вооруженных сил. По этому поводу очень верно высказался один из компетентнейших военных руководителей Германии генерал-фельдмаршал Паулюс.

"Рассуждения Гальдера,- писал он, анализируя итоги нацистского похода на Восток,- относительно нанесения главного удара на Москву, сколь бы правильным ни был выбор этого направления главного удара с чисто оперативной точки зрения, могут, очевидно, иметь лишь теоретическое значение. На основании такого изложения фактов у непосвященного читателя может сложиться опасное, неправильное представление, будто последовательным осуществлением плана наступления на Москву, при условии исключения ошибок Гитлера, можно было бы добиться победного исхода войны. Но продемонстрированная в ходе войны Советским Союзом мощь, в самом широком смысле этого слова, доказывает, что это является глубоким заблуждением"{129}.

Отрезвляющее действие событий на Восточном фронте, как ныне доподлинно известно, на пылкие головы высшего генералитета вермахта начало проявляться уже в июле. Это заставило Гитлера в октябре 1941 г. признаться:

"22 июня мы распахнули дверь, не зная, что за ней находится"{130}.

Такова история. Но это к слову. В данном же случае нас интересуют не разногласия в высших сферах вермахта и не их характер, а те усилия, которые прилагал противник для захвата Ленинграда. А они, эти усилия, были весьма решительными и значительными. О том и свидетельствуют документы.

К 8 августа гитлеровцы закончили перегруппировку своих сил. Для нового наступления на Ленинград были созданы три группы войск. В северную, наиболее мощную, вошли соединения 41-го моторизованного и 38-го армейского корпусов две танковые, одна моторизованная и две пехотные дивизии. Эта группировка развернулась на участке Кингисеппского сектора. Лужская группировка состояла из трех дивизий 56-го моторизованного корпуса и 8-й танковой дивизии, находившейся, как выяснилось позже, в резерве командующего группой армий "Север". Она наступала на Ленинград с юга вдоль Лужского шоссе. Южная (28-й и 1-й армейские корпуса, всего шесть пехотных и одна моторизованная дивизии) действовала на новгородско-чудовском направлении. Ей была поставлена задача ворваться в Ленинград с востока. В Эстонии нашей 8-й армии противостояли пять дивизий 18-й немецкой армии{131}.