В небе Ленинграда

Результаты этих корректировок не замедлили сказаться, и в итоге мы выиграли одну из крупнейших воздушных битв. Разумеется, мы одержали тогда победу в воздухе не только потому, что своевременно внесли нужные поправки в действия авиации. В то время наши ВВС имели и достаточно боевой техники, и сама эта техника уже не уступала вражеской, а по некоторым характеристикам даже превосходила немецкую; для управления авиацией над полем боя мы стали широко применять радиосредства, что сразу же улучшило ее маневренность; на высоком уровне было мастерство основной массы советских летчиков, особенно истребительной авиации. Но своевременно сделанные нами коррективы помогли быстрее улучшить боевую работу ВВС Северо-Кавказского фронта и ускорили перелом в воздухе в нашу пользу.

Итоги двухмесячных необычайно ожесточенных схваток в воздухе на ближних подступах к Ленинграду свидетельствуют об очень высокой боевой эффективности ленинградской авиации и правильном ее применении. Всего за это время в воздушных боях, на аэродромах и от огня зенитной артиллерии враг потерял 780 самолетов, мы -534.

На этом можно было бы и кончить рассказ о воздушных сражениях на ближних подступах к Ленинграду. Но мне вспомнился один небольшой эпизод. Правда, он произошел в декабре и прямого отношения к описываемому периоду не имеет. И все же, если вдуматься, то окажется, что это звенья одной цепи.

Во второй половине декабря 1941 г. над железнодорожной станцией Большой Двор восточнее Тихвина наши летчики сбили Ю-88. Командиром попавшего в плен экипажа оказался один из известных мастеров "слепых" полетов.

На допросе он сообщил об одной детали, которая для нас тогда была ценнее всех иных его откровений. Вероятно, сам того не ведая, он позволил нам заглянуть в тайную тайных немецких ВВС. Мы уже знали, что во фронтовых авиачастях вермахта появилось много молодых летчиков выпуска 1940 г. и даже 1941 г. Понимали, что это вызвано большими потерями в опытных летных кадрах. Но что значили эти потери для противника и как они сказались на боевом состоянии фашистских военно-воздушных сил, мы достаточно четко себе не представляли. Неожиданное сообщение немецкого летчика внесло в этот вопрос ясность и позволило нам внести соответствующие поправки в действия нашей авиации. Оказалось, что в отряде было лишь два мастера "слепого" самолетовождения. Одного ленинградские летчики сбили в ноябре, вторым сбитым стал он сам, а замены им нет. Теперь в отряде одна молодежь, недавно выпущенная из летных школ. Молодые пилоты прошли курс ускоренной подготовки и летать в сложных погодных условиях не умеют, не владеют искусством бомбометания по расчету времени, даже при бомбежке таких крупных целей, как город или железнодорожный узел, выводят самолеты из облаков. То же самое показал и штурман экипажа.

Сообщения пленных впоследствии были подтверждены документами. Потери фашистских ВВС в людях превзошли все наши ожидания. Оказалось, что уже к лету 1942 г. противник лишился 13 тысяч летчиков{176}. Подготовка же летчиков дело дорогостоящее и длительное. Гитлеровская Германия начала войну с нами, имея всего 12,5 тысяч боевых летчиков (без учета инструкторов летных школ){177}. За какой-то год, в основном за первые шесть месяцев войны, мы истребили почти весь цвет фашистской авиации. Это оказался такой урон, качественно восполнить который гитлеровцы так и не смогли до конца войны.

Об успешной борьбе советских летчиков свидетельствует еще один документ. В июле 1942 г. ко мне (я тогда уже командовал ВВС Красной Армии) поступило донесение от командующего ВВС Юго-Западного фронта Ф. Я. Фалалеева.

"Воздушные бои,- писал он,- показывают, что противник бросает в бой свой слабо подготовленный летный состав. В числе сбитых и взятых в плен немецких летчиков имеются недоучки, совершившие после окончания школы всего по 1 - 2 боевых вылета. Из показаний пленных установлено, что прослойка этой недоучившейся части летных кадров в частях и подразделениях фашистских военно-воздушных сил, действующих против нашего фронта, очень высокая - до 50 - 60%. Можно сделать вывод, что нам противостоит численно превосходящий нас воздушный противник, но качественно значительно уступающий нам, потерявший уже значительную часть опытных летчиков. Опираясь в воздухе на количественное превосходство (в самолетах.- А. Я.), противник, напрягая усилия, стремится возместить утерянное качество своих летных кадров"{178}.

Резкое снижение качества подготовки летчиков признавали и сами гитлеровцы, в том числе Геринг в своей директиве от 13 июня 1942 г.{179}, генерал-фельдмаршал Кессельринг и другие высшие руководители вермахта{180}.

Вот как обернулся для немецко-фашистских ВВС первый же год войны против Советского Союза. И хотя к моменту наступления на Сталинград гитлеровцы путем переброски с западных театров войны и из авиационных школ опытных летных кадров сумели несколько укрепить свои авиасоединения, действующие на советско-германском фронте, но полностью вернуть своей авиации былую силу и мощь не смогли.

Подвиг ведомого