В небе над нами (СИ)

  Берг быстро окинул взором труп. Кровосос-резун, самка! Кожа чёрная, с блекло-жёлтыми пятнами - ну конечно, таких же ещё кличут далматинцами. То же, что и обычные кровососы, только более... незамедлительные, как бритва проносятся и режут всех и вся, агрессии и гонора через край. Вроде не так давно появились, всего пару раз их видели. У женских особей два глаза, у самцов - две пары. Выпрыгивают эти бестии неожиданно и далеко, не удрал бы Берг вовремя, как пить дать стал жертвой острого лезвия, которым является левая рука чудища. Или когтей на правой руке, не менее острых. Есть и ещё одна особенность - парами ходят резуны. Около особи слабого пола неизменно ошивается мужская.

  - Ещё один! - крикнул Берг. - На вершину! Спиной к спине!

  Минус убрал снайперку за спину и, пригнувшись, рысцой метнулся наверх. Берг оказался там же, подоспели и Парень с Бабуином. Бабуин выудил из сумки небольшой кейс серебристого цвета и, открыв его, извлёк два "Сфинкса": один швырнул Бергу, другой - Минусу. Бабуин был весьма расчётлив, потому не мог не запасти сюрпризец. Подготавливая засаду, он вынужден был предусмотреть подобное, когда от ближнего боя не уклониться. Чемоданчик упрятал и вытащил свой вакидзаси - короткий самурайский меч, которым он пользовался вместо типичных ножиков. Пожалел Бабуин, что у него оказалось всего два швейцарских пистолета с удлинёнными глушителями. Берг и Минус, как и следовало ожидать, оценили пушки по достоинству. Туман приближался к холму, и был он слишком густой, нехорошо густой. Вообще, Бабуин переживал, что отвлекаясь на схватку с монстрами, истребители по чистой случайности проморгают сталкеров, идущих мимо холма. Поэтому надо было разбираться с этим поскорее.

  Вот и показался резун. Моментально среагировал Бабуин - он, словно стрела, вспарывая пространство, летит, выставив меч вперёд, на врага. Резун взмыл вверх и жёстко сшиб главаря отряда оплеухой в висок. Бабуин отрубается - хорошо, если всего лишь отрубается.

  Минус от пояса стреляет из "Сфинкса", хлопки практически не слышны. Резун оказывается на сей раз далеко слева, и принимается метаться в наймитов какими-то костяными - во всяком случае, так кажется Бергу - сюрикенами. Берг и Минус рассеиваются в разные стороны. Резун отталкивает Парня, и тот кубарем валится со склона. Затем кровосос сближается с Бергом - Минус где-то на заднем плане - надо увернуться в последнюю секунду и разрядить обойму в башку далматинцу. На месте, откуда только что наёмник свалил, в почву вонзается клешня монстра. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Три дырки в черепушке, чудовище до сих пор дёргается в агонии. Хлоп. Хлоп. Противник застрелен в упор.

  Берга колбасило, он еле-еле поднялся, пытаясь адекватно соображать. Парню не повезло - упал и сломал шею об тот же валун, от которого и экс-фримену досталось. Незадача. Что ж, и такое иногда происходит. А вот Бабуин, так сказать, живее живых - ещё бы, этакий слоняра. Хотя всколыхнуло его, само собой, основательно. Берг привёл командира в чувство бесцеремонным пинком под рёбра. Парня хоронить не стали - только после выполнения условий контракта, когда представится шанс отдышаться. Главарь отошёл к пулемёту, Берг на своё место, Минус отлил и тоже вернулся туда, где был, только без наводчика.

  Наймиты худо-бедно прикрылись ветками-листьями, хотя ствол пулемёта из рельефа выглядывал недвусмысленно. Всё равно, после первых же сделанных выстрелов лучше будет менять местонахождение - на случай, если "клиенты" незамедлительно вычислят противников и откроют ответный огонь. Туман на руку Бабуину, у истребителей-то ПНВ. Парня прикрыли пока некой ветошью, дабы не выделялся. Берг незаметно отлучился и, сойдя с пригорка, закопал в Ущелье сапёрной лопаткой паёк и часть аванса, выданного Бабуином. Когда-нибудь понадобится.

  Бабуин всматривался в туман до рези в глазах, иногда подавал сигналы Бергу. Ведущий отряда - знатный крепыш, бритый наголо, смышлёный. Поговаривали, что он выбрался из грузовика смерти.

  Берг мельком глянул на Парня. Обычная нелепая гибель в Зоне - чел перешагнул Периметр и не возвратился назад. Берг почему-то посочувствовал бывшему "парному" Минуса. А потом пришёл к тому, что в душе ни Минус, ни Парень, не Бабуин для него товарищами так и не стали. Эх, как всё было в "Свободе"! Лихие ребята, дерзкие планы, полная автономность. А тут разве что платят лучше, а всё равно тоскливо.

  ***