В небе - пикировщики!

- Задачу разведки района Красноармейского,- рассказывал он,- мы выполнили. Об этом я сообщил Петру выразительным жестом. Но тут что-то мелькнуло в поле зрения. Стали внимательно разглядывать очертания подбегающей под крыло рощицы, которую пролетали раньше. Конфигурация ее за каких-нибудь минут пятнадцать изменилась: опушка, ранее отстоявшая от дороги метров на сто, теперь придвинулась вплотную к большаку. Журавлев перевел машину в крутой вираж, а затем ввел ее в отвесное пике. По мере приближения земли все отчетливей раскрывался секрет изменений: опушка состояла из неестественно покосившихся маленьких ветел, чуть запорошенных снегом, сквозь ветлы видны коробки немецких танков. Стало быть, дивизия "Мертвая голова" обзаводится здесь солидным резервом. Ну что ж, пусть "голова" на самом деле станет мертвой! Сбрасываем бомбы, и еще не поднялся с земли дым, как вспыхнуло огромное пламя. Взорвавшись сразу, несколько бензоцистерн раскидали плотно окружившие их тяжелые танки. Сброшенные ветлы маскировки сразу восстановили картину естественного для этих мест ландшафта.

После этого нас резко бросило на левое крыло - разрывы зенитного огня застлали все поле зрения. Журавлев, едва успевший вернуть самолет в горизонтальное положение, тут же валится на ремни. Я увидел, что по всему правому боку и правой ноге командира сочится кровь. Я перехватываю у него штурвал. Вдвоем приводим машину к аэродрому. Но командир теряет сознание. Я, сняв его руки со штурвала, с трудом веду "пешку" на середину взлетно-посадочной полосы. И тут Журавлев, разжав до крови закусанные губы, говорит:

- Отставить, штурман... Дай мне!

- Брось ты! Как-нибудь уж сам посажу...

- Как-нибудь!.. Не пойдет как-нибудь!.. Я не забыл собрание! - выкрикнул Петя.

Журавлев принимает управление. Два захода на посадку ему не удаются. Третий точен. Сразу же после посадки Журавлев потерял сознание...

Так воздействует на людей умело направляемая сила партийного слова. Она поднимает в них все лучшее и в критическую минуту возводит их на высоту подвига.

"Любой ценой..."

В начале 1943 года фашистские войска интенсивно готовились удерживать в своих руках советский Донбасс. Сюда стягивались большие резервы с целью сковать наступательный порыв войск Юго-Западного фронта.

13 февраля. Раннее утро. Солнце еще за горизонтом, а над стоянками полевого аэродрома Новодеркул уже закипела жизнь: техники, механики и мотористы пробуют моторы, готовят, ремонтируют поврежденные в бою самолеты. Задача поставлена жестко: к исходу дня довести число боеготовых машин до полного комплекта, ибо на последнем боевом вылете мы едва набрали самолетов на одну эскадрилью. Трескучий мороз обжигает лицо, пальцы липнут к металлу. Но вот взошло солнце, и многие авиамеханики и летчики поднимают уши шапок, кожаных летных шлемов.

В одной из землянок, превращенной в полковую столовую, сегодня, как никогда, многолюдно. Но голоса звучат редко, как-то приглушенно. Больше слышен торопливый стук ложек об алюминиевые миски. Люди едят быстро, однако не жадно: сегодня не летали еще, поэтому не проголодались, как говорят, не нагуляли аппетита. Подкреплюсь и я, но тоже без особого удовольствия.

Выходя из землянки, натыкаюсь в дверях на старшего инженера полка. Чугай докладывает:

- Боеготовых девятнадцать самолетов "Пе-два"!

Молча киваю в ответ. Вместе обходим эскадрильские стоянки, потом возвращаюсь на командный пункт. На КП жарко. Захрипевший зуммер неожиданно нарушает тишину. Трубку полевого телефона берет начальник штаба майор Громов. Оборачивается ко мне.

- Вас! Комдив

Внимательно слушаю. Обычный вопрос - о количестве боеготовых машин командир 202-й бомбардировочной авиационной дивизии полковник Нечипоренко произносит сегодня с каким-то странным и непонятным для меня беспокойством. Называю цифру, минут за сорок до этого сообщенную полковым инженером. Трубка безмолвствует, только слышу дыхание комдива. Подождав примерно с минуту, спрашиваю:

- Ну что там, товарищ полковник?

- Подожди,- доносится с другого конца провода,- дай посчитать...

Видимо, комдив обдумывает необходимый наряд машин для выполнения какого-то ответственного задания. Наконец говорит:

- Можешь рассчитывать на пару машин, подброшу тебе из соседнего семьсот девяносто седьмого полка. Остальные - твои. Задача тебе такая. Всем наличным составом полка атаковать сегодня эшелон с танками на Чунишинской железнодорожной станции. О готовности доложишь незамедлительно!