В небе Украины

Особую надежду гитлеровское командование возлагало на свою авиацию. Воспользовавшись тем, что на фронте в этот момент с обеих сторон крупных наступательных операций не велось, немецко-фашистское командование на аэродромах Таманского полуострова и в Крыму сосредоточило 38 процентов всей авиации, действовавшей на всем советско-германском фронте.

Предстояли тяжелые воздушные бои.

Перед началом боевых действий в дивизии была проведена теоретическая конференция, посвященная предстоящей боевой работе. А через несколько дней руководящим составом полков был организован облет линии фронта. Впереди летел комдив Чумаченко, о боевых делах которого мы были наслышаны еще на Сталинградском фронте.

Обнаружив нашу группу, фашисты открыли ураганный огонь. В течение считанных секунд обстановка в воздухе крайне осложнилась. Десятки глаз наблюдали за самолетом комдива: какое же он примет решение? Полковник Чумаченко понимал, что наступил момент проверки участвующих в боевом вылете экипажей, да и вообще подготовленности дивизии к боевым действиям.

Признаться, многие из нас были удивлены, когда комдив, резко развернув всю группу, начал отклоняться от линии фронта в сторону своих войск. Может, испугался зениток? Оказалось, что он свернул умышленно, чтобы ввести в заблуждение врага и не дать возможности ему понять, по какому объекту будет наноситься удар.

Как только зенитки перестали угрожать группе самолетов, комдив сделал энергичный доворот вправо и с небольшим снижением, увеличивая скорость, устремился к линии фронта. Несколько десятков тонн смертоносного груза посыпалось на головы врага. Зенитки опоздали. Маневр получился уверенным, четким. Атака удалась.

Настал и наш черед.

— Участок фронта бойкий, — предупреждал комдив. — Линию фронта пересекайте на бреющем. Это, пожалуй, единственная возможность обойти опорный пункт и внезапно ударить по противнику с тыла.

Комэск мысленно перебирает в уме ориентиры, которые запомнились при облете линии фронта. Как сложится первый боевой вылет на этом участке фронта, трудно сказать.

До вылета остаются считанные минуты. Слышим команду «По самолетам!».

«Ильюшин» вздрогнул всем корпусом, слегка клюнул носом вперед и прижался к земле от надрывного гула мотора. Стоит отпустить тормоза — и он сорвется с места, понесется на взлет.

Смотрю на Захара. Он склонился в кабине, подстраивает свой радиоприемник. Рядом с самолетом инженер дивизии офицер Борис Кузнецов, высокий, подвижный. Он беспокоится за нас, осматривает, все ли в порядке.

Месяц назад, возвращаясь с полигона, Хитали при посадке неожиданно услышал взрыв: это выскочила задержанная створками бомболюков осколочная авиабомба. В клочья был изодран руль высоты, посечен осколками фюзеляж. Вначале думали, что виноват комэск. Но Борис Степанович, оглядев все подробно, не побоялся взять ответственность на себя.

На КП взвивается зеленая ракета.

— Взлет!

Рев мотора разрывает тишину.

Группу штурмовиков, поднявшихся в воздух, пожалуй, можно сравнить с оркестром сыгранных музыкантов. Боевой порядок самолетов в воздухе находится в прямой зависимости от выучки летчиков. Есть суровое очарование в стремительном полете штурмовиков, строгом порядке шестерок, забрызганных сверху сверкающими лучами солнца.

Рядом с Хитали летят молодые летчики. Один за другим докладывают по радио лейтенанты Маркелов, Василий Свалов, Леонид Кузнецов, Алексей Будяк.

За горизонтом сливаются степь и закопченное дымом небо. Степь неспокойна, враг избороздил ее гусеницами, взрыл траншеями. Слева в голубоватой дымке виднеются горы, внизу огромный разлив Кубани.

Одолевает волнение, словно вернулись те минуты, когда мы с Хитали впервые в паре шли на врага. Но сколько перемен произошло за это время, сколько неповторимых радостных событий! Близился окончательный перелом в войне, вселяя в нас уверенность в скорую победу, а впереди еще много испытаний. Повезет ли нам, будет ли сопутствовать удача?

Хитали давно утвердился как ведущий. Он уже имеет больше сотни боевых вылетов. Однажды он сказал мне: «Меньше думай в бою о себе. Не забывай о ведомых, не делай резких разворотов. Поверь, им легче удержаться в строю. По себе знаю».

Я все время помнил слова друга, понимал, как важно создать для летчиков условия, чтобы они могли прицельно сбросить бомбы, уберечь их от атак истребителей, избежать повреждений от зениток.

Прижимаясь друг к другу, самолеты идут плотным боевым порядком, готовые по команде сразу же перейти в атаку. В действиях каждого летчика чувствуется решимость, желание как можно лучше выполнить задание.

И хотя у моих летчиков отсутствует фронтовой опыт, задачу свою они понимают точно так же, как ведущий. И по тому, как уверенно идут штурмовики-пилоты, как своевременно реагируют на его команды, видно, что все идет нормально.