В неизведанные края. Путешествия на Север 1917 - 1930 г.г.

Дальнейший путь предстояло, очевидно, совершать так же, как и плавание по Колыме в прошлом году, то есть без про водников. Первый участок Коркодона — около 90 километров, до устья Рассохи — пройти нетрудно. Здесь часто ездил Бека и хорошо знал дорогу, а на устье Рассохи мы должны найти зимнее поселение юкагиров.

В Столбовой мы несколько реформировали наш караван: Бека оставил здесь часть плохих оленей и маток и взял взамен своих оленей, пасшихся вблизи под надзором эвена. С нами теперь шло восемьдесят четыре оленя, запряженных в тридцать пять нарт. Вверх по Коркодону вместе с нами поехал Бережнов. Он хотел отвезти юкагирам, на устье Рассохи, муки, так как на своих немногочисленных собаках они сами не могли доехать до фактории.

На третий день пути по Коркодону мы в первый раз встретили большие наледи. Вода на значительном протяжении покрывала протоку, по которой мы ехали; были видны и открытые полыньи. Это еще раз подтвердило мрачные предчувствия наиболее пессимистически настроенных участников экспедиции, которые невольно вспоминали предсказания эвенов о непре рывных полыньях.

На четвертый день мы дошли до устья Рассохи, но и тут нас ожидало разочарование: в стойбище юкагиров не было ни души.

Юкагирское поселение на устье Рассохи, называющееся Чинганджа, состояло из нескольких юрт, построенных по якут скому образцу, и нескольких лабазов (амбаров). Здешние лабазы, чтобы предохранить продукты от диких зверей, ставятся на один или два высоких столба, так что попасть к ним можно только по стремянке. Кроме этих сооружений, вблизи юрт был и будки для собак, сделанные из сухой травы.

Вблизи селения на реке мы нашли юкагира — немого старика, который остался здесь ловить рыбу. Он знаками объяснил Бережнову, что остальные юкагиры ушли вверх по реке ловить рыбу, как они делают обычно в марте. У немого было достаточно продовольствия, и он припас шкурки белок, чтобы уплатить за товары, привезенные Бережновым.

У устья Рассохи мы простояли сутки, чтобы дать возможность Салищеву определить астрономический пункт. Я в это время сходил вверх по реке изучить утесы и посмотреть, что за таинственная страна расстилается к востоку. Когда я взобрал ся на лыжах на гору, передо мной открылся далекий вид: между Рассохой и Коркодоном тянулось низкое ровное плоскогорье. Долина Коркодона уходила на восток; вдали блестели снежные вершины гор.

Когда мы проложили на карте направление долины Коркодона, оказалось, что она идет в нужную нам сторону и по ней мы попадем к устью реки Крестик на Омолоне. С горы было видно, что во многих местах Коркодон не замерз: еще темнела открытая вода, а на большом протяжении по правому его бере гу простирались огромные пространства, выжженные лесными пожарами. Значит, когда мы пойдем дальше, нам нужно будет отыскивать не только дорогу, но и кормовища для оленей. Может быть, восточнее пожар перекинулся и на левый, южный берег Коркодона, и нам придется свернуть в сторону от реки и обойти сожженные, голодные места.

Чтобы обеспечить продвижение каравана на Омолон по на меченному маршруту, я обещал Беке большую премию в слу чае, если он выведет нас до вскрытия рек в верховья Омолона к Крестику.

Три дня мы медленно двигаемся вверх по Коркодону по следам узких нарт юкагиров. Видно, что они часто останавлива лись и пробивали ряд прорубей в реке, чтобы ловить рыбу подледной сетью. Наконец у одной из их стоянок Бека заявляет, что теперь юкагиры уже близко, след совсем свежий, и можно стать на ночь, не доходя до них. Мы оставляем наших спутников и вдвоем с ним едем отыскивать юкагиров.

В нескольких километрах далее, во впадине у высокого речного обрыва, у рощи тополей мы увидели стан юкагиров. Вечернее солнце ярко освещало коричневые шкуры недавно по ставленного чума. Мужчины ушли на рыбную ловлю, а не сколько женщин занимаются расстановкой чумов и палаток. На пучках сухой желтой травы сидят по две, по четыре вместе маленькие черные собаки с острыми мордочками: им подложена теплая подстилка, чтобы они не простудились. Тут же рядом в мехах на снегу лежат грудные дети. У одного из юкагиров не чум, а палатка; палатки при перекочевках гораздо удобнее, чем кожаные и берестяные чумы, они уже прочно при вились у якутов и проникают к юкагирам и эвенам.

Вскоре после нашего прихода появляются мужчины. Первыми приходят маленькие мальчики, лет пяти-шести. Они идут на лыжах, широких и коротких, подражая в походке мужчинам. Затем появляются взрослые в просторных меховых парках. Нас принимают в самом большом чуме и угощают обязательно чаем со строганиной. Все население Коркодо на — двадцать душ — собралось в этом чуме посмотреть на нас.