В нежных объятьях

…Сергей заморгал, заставил себя встряхнуться. Впереди вдруг показались фуры – одна, вторая… Рискуя, Сергей обогнал по встречной одну, затем другую – к счастью, дорога шла ровно: ни уклонов, ни горок, и видно далеко. А мотоцикл Полушкина все маячил вдали темным пятном. Еще через некоторое время машин на дороге прибавилось, впереди показался поворот на большую трассу, ведущую к следующему городу. Должен же Полушкин хотя бы здесь сбросить скорость? И в этот момент Сергей заметил, что мотоцикл опять свернул, но на другую, местную дорогу, на которой движения не было. Не зная, радоваться ему или печалиться, Сергей направил свой автомобиль следом.

Поначалу его машина ехала ровно, по асфальту, а затем внезапно началась грунтовка. Затрясло, захрустело под шинами. Сергей выругался сквозь зубы.

Вдоль дороги тянулись покосившиеся, нежилые дома с черными окнами. Длинный сарай. Темнота. Если бы не полная луна, висевшая прямо над лобовым стеклом, дело обстояло бы совсем скверно.

А впереди… что там, впереди? – вгляделся Сергей. Кажется, мост. Через реку. Издалека мигнул одинокий фонарь, и под ним серебряной нитью сверкнула вода.

– И вот куда он? – пробормотал с отвращением Сергей в адрес Полушкина. Машину сильно тряхнуло – одно из колес попало в яму.

В этот момент мотоцикл, находившийся впереди, вдруг подпрыгнул, словно наткнувшись на препятствие, и мотоциклист потерял равновесие.

Куда полетели пассажиры байка, Сергей даже не успел заметить. Случилось то, чего он больше всего боялся. Тем не менее, закусив губу, он заставил себя доехать до моста – обычного, из бетонных плит, даже без ограды – выскочил из автомобиля и невольно пошатнулся, увидев лежащую на плитах неподвижную фигуру. Бросился ближе – не она. Мужчина, незнакомый, в белой рубашке – тот самый Полушкин… А где Женни? Сергей пробежал вперед, на другой берег, затем обратно. За мостом тускло светил фонарь. Сергей подошел к краю моста и заметил, как в черной воде сверкнула темно-красная, не потерявшая своей яркости материя.

Спотыкаясь, Сергей спустился по осыпающемуся берегу вниз и, не раздеваясь, зашел в воду. Вода сначала достигла колен, потом была уже по пояс. Кричала какая-то ночная птица, и шелестела осока на том берегу.

Женя медленно покачивалась на поверхности. Жива или мертва?

Сергей наклонился и поднял девушку на руки. Глаза у нее были закрыты, а лицо – белое и поразительно правильное, идеально красивое в своей неподвижности, было точно высечено из мрамора.

Держа Женю на руках и преодолевая течение, Сергей направился к берегу. Вылез, положил девушку на землю, сам упал рядом. Потом повернул ее на бок, лицом к себе.

Женя вдруг закашляла. Открыла глаза и пробормотала несвязно:

– Ты?..

И снова зашлась в кашле.

– Жива? Все в порядке? Нигде не болит? – помогая ей сесть, спросил Сергей. И вдруг засмеялся.

– Ты что? – задыхаясь, спросила она. Затем откинула назад голову, подняла лицо вверх. – А этот?

– Не знаю. Там. – Он махнул в сторону моста рукой. – Лежит. Зачем ты ушла без меня?.. Я вас еле нагнал.

– Да кто же знал… – застонала Женя. – Боже, какой ужас, он так гнал…

– Все хорошо, – Сергей обнял ее.

– Ты знаешь, я отпустила руки и полетела.

– Отчего люди не летают, да?..

– А ты все шутишь… Я думала, ты ушел. С ней.

– Нет, нет, я всегда был с тобой, – ласково возразил он.

– Ты ушел, – с горьким отчаянием произнесла Женя и вдруг заплакала.

– Это ты ушла. Даже не ушла, а уехала. Умчалась.

Она уже и смеялась, и плакала. Сергей прижал ее к себе и замер, ощущая внутри то самое чувство, которое искал всю свою жизнь и до этой минуты все никак не мог найти.

Радость!

* * *

Им пришлось задержаться в городе на несколько дней – пока шло выяснение обстоятельств случившегося. Все эти дни лил дождь – прохладный, монотонный, похожий на осенний… Женя чувствовала себя не в своей тарелке: ей казалось, что она умерла тогда, на мосту. А сейчас не жизнь, а нечто вроде посмертного сна, когда в мозгу по инерции еще функционируют остатки нейронных связей и напоследок рисуют причудливые картинки. Ведь это же чудо, что она умудрилась выбраться из той ужасной аварии почти без единой царапины! Царапины были небольшие – на тыльной стороне руки. Тонкие и длинные ровные полоски. Будто некто вцепился в Женю, не желая ее отпускать, и держал до последнего, тянул за собой – даже следы узких тонких ногтей остались на коже. Сергей утверждал, что эти полоски от прибрежной осоки.

Да, похоже на правду. Осока. Они ведь тогда долго сидели на берегу, ждали помощи. Сергей вызвал «Скорую», она приехала через полтора часа из Кострова.

Денис был еще жив, хотя внешне никаких признаков того, что жизнь в нем еще теплится, не подавал. И это счастье, что Сергей с Женей не стали его приводить в чувство, тащить в машину – как позже выяснилось, мужчине требовалась специальная транспортировка.

Денис сейчас находился в костровской больнице. Он так и не вышел из комы. Врачи не давали никаких прогнозов – может быть, выкарабкается, а может, нет.