В ночь большого прилива

Встал перед Яром — тоненький, высокий, очень аккуратный. Посмотрел прямо и внимательно.

— Здравствуйте, Яр. Хорошо, что вы пришли.

— Мы договорились с Игнатиком, что будем на ты, — сказал Яр.

Чита рассеянно кивнул. Посмотрел на Игнатика.

— Тик, просто не верится. Как ты все это сделал?

— Я старался, — скромно сказал Игнатик.

— А где Данка? — нетерпеливо спросил Алька и крутнулся на пятке* — Еще не пришла?

— Вот она идет, — сказал Чита.

В калитку вошла девочка в красном платье. Угловатая, быстрая, с толстогубым добродушным ртом, но строгими бровями и темными глазами. Игнатик и Алька подтянулись. Впрочем, Алька тут же довольно развязно сказал:

— Где тебя носило? Принесла билеты?

— Здравствуйте, — сказала Данка. В основном Яру.

— Это Яр, — сообщил Игнатик.

— Д поняла... — в Данкиных глазах металось любопытство, но говорила она сдержанно. — Значит, все-таки вытащил вас Тик... Он у нас молодец, верно?

— Тут какой-то заговор, — заметил Яр. — Выходит, меня заранее плтшились «вытащить»?.. Объясните мне все по порядку! — взмолился он.

— А мальчишки не объяснили? — Данка с укором глянула на ребят. Она была постарше и, видимо, умела командовать.

— А чего... — пробормотал Игнатик. — Я сказал, что мы играли.

— По дороге поговорим, — пообещала Яру Данка. — Вы ведь пойдете с нами в цирк?

— А у вас на меня и билет есть?

— Билета нет, но здесь такое правило: если собираются четверо ребят, один взрослый может пойти с ними бесплатно.

— А если спросят, откуда я взялся и кто я такой?

— Кому какое дело? — буркнул Игнатик.

— Мы скажем, что к Игнатику приехал в гости дядюшка! — воскликнул Алька и ухватил Яра за руку. — Пошли?

Данка хмыкнула и оглядела Альку от плоских растоптанных сандалет до растрепанной макушки. Потом Игнати-ка — его дырявую майку, мятые штаны и пыльные башмаки. Игнатик начал торопливо раскручивать правую штанину.

— Брысь, — холодно сказала Данка. — Даем вам десять минут.

Игнатик с Алькой переглянулись и рванули к калитке. Уже с улицы Алька крикнул:

— А Яр? Ему тоже надо переодеться!

— Не ваша забота, — ответила Данка.

Яр посмотрел на себя как бы со стороны: спортивные брюки из серебристой тетраткани, форменная рубашка с эмблемой СКДР и звездами на рукаве...

— Я принесу вам папин костюм, —деловито сказала Данка.

— А как отнесется к этому папа?

— Папа умер...

— Ох... прости, пожалуйста. Но...

— А мама на дежурстве... Вы не волнуйтесь, Яр, мы вас не подведем, все будет хорошо.

«Ничего себе «не волнуйтесь», — с усмешкой подумал Яр и понял, что не волнуется. Действие пентарина кончилось, пришло состояние легкого опьянения и беззаботной лени. Теплое лето обволакивало Яра. Крейсер показался далеким сном. Да и где он был теперь, этот крейсер?

...Данка принесла мягкий вельветовый костюм и клетчатую рубашку. Яр переоделся в сарайчике, где пахло сухой травой и копошилась в углу курица-несушка. Одежда оказалась широковата в плечах, а по росту в самый раз.

— Вы... то есть ты немножко на папу похож, — улыбнулась Данка. — Такие же волосы светлые и такой же высокий. Только ты моложе.

— Моложе? — усмехнулся Яр. — Да ты знаешь, сколько мне лет?

— Сколько?

Яр сказал.

Данка охнула.

Но Чита авторитетно разъяснил:

— Это же общее число лет. А по локальному биологическому времени гораздо меньше.

— Да, — согласился Яр. — Но это — пока в рейсе. А на Земле потом жизнь берет свое. И начинает наматывать годы за месяцы...

— Вам никак не дашь больше тридцати пяти, -г- с чуть заметным девичьим кокетством сказала Данка.

— Пожалуй, — согласился Яр. — А тебе сколько?

— Четырнадцатый... — Она вздохнула. — А когда папа умер, было девять.

— Что же случилось с папой? — нерешительно спросил Яр.

С папой?.. Да как со многими. Эпидемия... У Игнатика

вот тоже... И отец, и мама... Он теперь с тетей живет...

Чита сказал, будто заступился:

— Она же ничего, хорошая тетка...

Грохнула калитка — примчались Игнатик и Алька. Красивые такие. В одинаковых парусиновых шортиках — чистых, отутюженных, с лаковыми ремешками и пестрыми нашивками. В рубашках с накладными карманами и погончиками: Алька в белой, Игнатик в оранжевой. Игнатик переобулся в новенькие блестящие сандалии. На Альке остались прежние расхлябанные сандалеты. Данка посмотрела на них с осуждением.

— А других нет, я их утопил, — независимо сказал Алька.

Брюки и рубашку Яра Чита спрятал в тайнике за поленницей, где у него хранились книги. Яр смотрел на это с тревогой. Отдавая одежду, он как бы рвал последнюю связь с крейсером.

— Братцы, а когда вы вернете меня домой?

— Да вернем, вернем, — снисходительно сказал Алька.

— Вечером, — сказала Данка. — Если вы захотите...

— То есть как это «если захотите»?

— Вечером, — торопливо успокоил Игнатик. — Ты не бойся, Яр... Ну, идем?

Чита надел очки и открыл книгу.

— Он что, и на ходу читает? — шепотом спросил Яр.

— Ага, — с некоторой гордостью сказал Алька.

Летнее утро царствовало над тихими улицами. Прохожих было мало. Изредка с тарахтеньем проносились автомобили старых, каких-то полузнакомых марок.

Город становился не совсем знакомым.