В ногу!

Мак-Грегор явился в дом Ормсби в черном костюме, который когда-то купил к похоронам матери. Его огненно-рыжие волосы и нескладные черты лица невольно привлекли внимание окружающих. Вокруг него раздавался веселый смех и шла оживленная беседа. Но, как в свое время была встревожена Маргарет, сидя в тесном зале суда во время процесса, так теперь Мак-Грегор среди людей, обменивавшихся пустыми, ненужными фразами, чувствовал себя растерянным и лишним. Он казался свирепым зверем, недавно пойманным и выставленным в крепкой клетке напоказ любопытной толпе. Гости единодушно решили, что Лора Ормсби поступила очень умно, пригласив этого человека: он был в своем роде главной приманкой. Когда разнесся слух, что Мак-Грегор будет в этом доме, женщины отказались от других приглашений и явились, чтобы вблизи увидеть человека, о котором столько писали газеты. Мужчины, пожимая ему руку, пристально смотрели на него и задавали себе вопрос, какие сила и ум скрываются за этими глазами.

После процесса, на котором Мак-Грегор буквально вырвал своего подзащитного из петли, газеты не переставали говорить о нем. Не осмеливаясь напечатать целиком его речь о пороке и о тех, кто способствует его распространению, газеты наполнили свои столбцы описаниями его личности. Рослый шотландец, адвокат из чикагского района Тендерлойн, был провозглашен новым и ярким явлением в серой городской жизни. Тогда, как и в последовавшие дни, этот не знавший страха человек, подобно магниту, притягивал к себе внимание пишущей братии. Способный говорить и писать лишь в моменты внезапного вдохновения, он казался совершенным воплощением той жестокой силы, которой так вожделеют души художников. В отличие от мужчин женщины, присутствовавшие на вечере у Ормсби, не боялись Мак-Грегора. Для них он был человеком, которого интересно было бы укротить и приручить: они собирались в кучки, говорили о нем и радовались, когда ловили на себе его взгляд. Им казалось, что с таким мужчиной их жизнь могла бы обрести новый интерес и радость. Подобно тем женщинам, которые ночью сидели в ресторане на Стэйт-стрит и ковыряли зубочистками в зубах, каждая шикарно одетая дама на приеме у Лоры Ормсби мечтала о том, чтобы стать любовницей Мак-Грегора.

Маргарет знакомила его то с одним, то с другим, стараясь всеми силами дать ему возможность чувствовать себя легко и уверенно. А он стоял у стены, раскланивался, смело глядя на людей, и думал о том, что растерянность и смущение, овладевшие им после первого визита к Маргарет, возрастают в этом обществе с каждой минутой. Он глядел на сверкающую люстру и на людей, которые ходили по залу, чувствуя себя хорошо и уютно, на женщин с прелестными руками, с дивным овалом лица, с очаровательными плечами и сознавал свою полную неуместность среди них. Ему никогда еще до этого не приходилось бывать среди стольких женщин. Он размышлял об окружавших его красавицах в своей прямой, безжалостной и деловитой манере, видя в них лишь самок, стремящихся достичь своей цели среди самцов. «Полные мягкой зовущей чувственности, они загадочным образом лишают сил и целеустремленности тех мужчин, что расхаживают среди них с таким кажущимся безразличием», — думал он. В себе самом он не мог отыскать никакой защиты от того, чем, по его мнению, такая красота могла бы обернуться для мужчины, живущего рядом с ней. «Ее власть, видимо, колоссальна», — думал он, с восхищением глядя на спокойное лицо отца Маргарет, занимавшего своих гостей.

Мак-Грегор вышел на веранду и стоял там один в полумраке. Когда миссис Ормсби и Маргарет подошли к нему, он сразу угадал в пожилой женщине враждебность. В нем мгновенно проснулась прежняя жажда боя, и он молча и пристально взглянул на Лору.

«Эта милая дама нисколько не лучше любой женщины Первого района. По-видимому, она думает, что я сдамся без боя».

При этой мысли исчез владевший им ранее страх. И Лора Ормсби, которая в течение всей жизни думала о том, что, когда представится случай, она выступит в качестве повелительницы, потерпела полное поражение в своей попытке обезличить Мак-Грегора и выставить его в смешном свете.

* * *

На веранде стояли трое. Молчаливый Мак-Грегор заговорил первым. Под влиянием внезапного вдохновения, столь свойственного его натуре, он вдруг стал красноречив. Когда, по его мнению, настала пора перейти к тому, что его занимало, он вернулся в дом и вскоре вышел оттуда со шляпой в руках. Он снова заговорил, и Лора Ормсби была ошеломлена резкой интонацией его голоса. Глядя в упор на эту маленькую женщину, Мак-Грегор сказал:

— Я немного пройдусь с вашей дочерью. Мне нужно с ней поговорить.

Миссис Ормсби смущенно улыбнулась и заколебалась. Когда же она наконец решила ответить этому человеку так же прямолинейно и резко, как говорил он, Маргарет и Мак-Грегор уже успели подойти к воротам, и Лора Ормсби потеряла последний шанс показать себя в нужном свете.

* * *

Мак-Грегор шел рядом с Маргарет, весь во власти мыслей о ней.