В ногу!

Первый район облегченно вздохнул. Мак-Грегор и Мосби организовали вторую роту «Марширующего Труда», и некий молодой человек, служивший сержантом в армии, взялся муштровать рабочих. Поначалу им все это казалось шуткой или игрой, которая возбуждала их мальчишеский задор. Движение привлекало к себе внимание, а потому всем было лестно участвовать в нем. Весело ухмыляясь, люди маршировали взад и вперед. Вначале они обменивались шутками с толпой любопытных зевак, но Мак-Грегор положил этому конец.

— Храните полное молчание, — говорил он, расхаживая среди людей во время перерывов. — Так будет лучше всего. Храните молчание, делайте свое дело, и тогда ваша маршировка станет в десять раз лучше.

Движение «Марширующий Труд» начало разрастаться. Некий молодой журналист писал в крупной газете, что оно станет предтечей Рабочей республики. Его сенсационная статья сопровождалась иллюстрацией, на которой Мак-Грегор вел бесконечную толпу людей через открытую равнину к большому городу, высокие трубы которого были окутаны облаками дыма. Рядом с Мак-Грегором красовался Мосби в ярком мундире. Статья носила заглавие «Тайная республика в центре великой капиталистической державы».

Движение «Марширующий Труд» стало выливаться в определенную форму. Всюду заговорили о нем. Люди вопрошающе глядели друг на друга. Мало-помалу движение приковало к себе всеобщее внимание; в ушах у всех раздавался мерный топот крепких, тяжелых башмаков. На улицах появлялись группы марширующих людей; они исчезали и вновь появлялись. У ворот фабрик собирались рабочие и делились мыслями, наполовину угадывая умом, наполовину чувствуя сердцем, что в воздухе носится что-то необычайное, великое.

В первое время движение охватило только ряды чернорабочих. В клубе какого-нибудь союза устраивался митинг, иногда целый ряд митингов, на которых выступал Мак-Грегор. Его сильный, повелительный голос был слышен даже на улице. Торговцы выходили из лавок и прислушивались, стоя на тротуаре. Молодые люди, из тех, что провожают глазами каждую девушку, собирались под окнами союза и начинали прислушиваться. Разум рабочих медленно просыпался.

Через некоторое время несколько молодых мастеров, работавших на ящичных и велосипедных фабриках, стали группировать вокруг себя рабочих и, шагая взад и вперед по огромным пустырям, глядели себе под ноги и улыбались. Мак-Грегор настаивал на хорошей тренировке. Он не желал, чтобы его «Марширующий Труд» превратился в нестройное шествие, напоминающее беспорядочную толпу демонстрантов на рабочих парадах. Он требовал, чтобы они научились ритмично шагать плечом к плечу, нога в ногу, как старые вояки. Его стремление сводилось к тому, чтобы мерный топот ног превратился, в конце концов, в одну мощную песнь, которая вселит в умы и души марширующих великую весть о могущественном братстве.

Мак-Грегор посвящал этому движению все свое время. Он еле перебивался своей ограниченной практикой, но это его нисколько не трогало. Его первый знаменитый процесс принес ему много клиентов: он пригласил в помощники маленького человека с глазами хорька, который предварительно разрабатывал для него все детали дела, и они делили заработок.

День за днем, неделю за неделей, месяц за месяцем Мак-Грегор разъезжал по городу, выступал перед рабочими, учась говорить с ними, прилагая все усилия к тому, чтобы дать им понять значение своего замысла.

Однажды вечером в сентябре он стоял в тени фабричной стены и наблюдал за группой рабочих, маршировавших по пустырю. К этому времени движение марширующих успело сильно развиться. Кровь закипала в груди Мак-Грегора при мысли, до каких размеров может разрастись его великая мечта. Стало темнеть, и облака пыли, вздымаемой ногами марширующих, скрывали заходящее солнце: перед его глазами проходила самая большая рота «Марширующего Труда», числом около двухсот человек. Уже в течение целой недели они маршировали каждый вечер и понемногу стали проникаться смыслом своего дела. Командиром роты был высокий широкоплечий мужчина, когда-то служивший в чине капитана в армии, а теперь работавший механиком на мыловаренном заводе. Его команда четко и звучно раздавалась в вечернем воздухе. «Ряды вздвой!» — выкрикивал он, и марширующие рабочие, распрямив плечи и мерно шагая, исполняли команду. Они начинали испытывать удовольствие от маршировки!

Мак-Грегор стоял и с тревогой в душе наблюдал за ними. Он чувствовал, что это только начало, только зародыш движения; он был также уверен, что в умах всех этих рабочих, дружно шагавших по полю, мало-помалу зарождается понимание его замысла. Невнятно бормоча себе что-то под нос, Мак-Грегор стал ходить взад и вперед. Молодой репортер одной из крупнейших газет соскочил с трамвая и подбежал к нему.

— Что здесь происходит? В чем дело? Скажите мне, зачем все это?

Мак-Грегор поднял руку и ответил:

— Это то, чего нельзя выразить словами, но это проникает в душу. Здесь, на этом поле, творится нечто большое: новая сила зарождается в мире.