В новом мире грязь всё та же

В сущности, искра Истока не давала мне каких-то осязаемых возможностей, но выступала чем-то вроде микроскопической линзы, сквозь которую я мог ненадолго заглянуть туда, куда не дотягивается взор ни одного мага, не говоря уже об обычных людях.

И разумеется, я заглянул в себя, израсходовав весь её свет за один раз. Вопрос освоения магии был краеугольным камнем для меня. От этого зависели все мои пока ещё туманные планы. Мне не было известно, вспыхнет ли она вновь, но я верил, что должен поступить именно так.

Одного короткого мига озарения хватило, чтобы найти источники обеих сил, мысленно схватить их и раздвинуть. После искра потухла. Энергия всё также не начала накапливаться, возникая, она смешивалась и исчезала, но теперь я мог её заметить, не прибегая к «прощальному подарку» своей тюрьмы вне времени. А это уже был знатный прогресс. Только вот, я израсходовал весь свой внутренний ресурс на эти манипуляции, из-за чего отключился, так и не успев ничего попробовать.

На следующий день у меня тоже не было времени для занятий магией: мне наконец нашли занятие. Мать Насти говорила Игнату Сергеевичу: «Я же вижу, что парню стыдно и неудобно, ему нужно дать какую-нибудь простую работёнку, а то сбежит ещё. Сам молодым был, знаешь, какая у них кровь горячая». Долго он спорить с ней не мог, а потому мне было поручено то, с чем мог бы справиться однорукий. Меня усадили на крыльце, передо мной поставили две плотно сплетённые корзины: одна пустая, слева, в другой — фасоль. Собственно, всё, что от меня требовалось — перебрать её, а именно, насколько могу избавиться от всяких веточек, листиков и прочего шлака. За любую помощь полагается как-то отплатить, так что жаловаться я не стал, с напускным энтузиазмом приступив к своей новой работе.

Время от времени мимо проходила Настя, то вынося что-то из дома, то принося назад. Каждый раз она интересовалась моим самочувствием и уточняла, не тяжело ли мне. Милая наивная душа. Мои раны уже неплохо затянулись, даже лицо перестало быть похоже на разделанную тушку кролика, теперь оно скорее походило на один большой шрам с вкраплениями симпатичного молодого человека на нём. Почти перестали болеть культи, только иногда появлялись боли в конечностях, которых у меня уже нет. В целом, я освоился с этим покалеченным телом окончательно.

Игнат Сергеевич принёс мне нормальный костыль, сказал, что попросил у друга. У того, мол, давно уже померла мать, которая им до этого пользовалась. «А я возьми да подумай: чего полезной вещи пылиться», — закончил он объяснения. Я искренне поблагодарил его и сразу же попробовал воспользоваться подарком. Как оно всегда бывает, первые пару шагов пришлось переучиваться заново, но дальше всё пошло как по маслу.

Единственным, что меня несколько напрягало, было то, что я пока даже деревню полностью не обошёл, видел лишь пару соседских участков. Собрался искать мести, а сам сижу тут, фасоль перебираю. Так-то неплохая жизнь, если задуматься, ещё бы конечности обратно приделать — и сказка. Но именно их отсутствие и не давало мне размякнуть и осесть здесь окончательно. Я отлично помнил как тех, из-за кого я оказался в этом мире, так и тех, по чьей прихоти оказался в таком положении. Я всё понимаю, они могли просто выполнять поручение. Опустим даже то, с каким упоением они издевались над беззащитным. Тем не менее, рубить руки с ногами было совсем не обязательно. Хотели бы быстро и наверняка — снесли бы голову, хотели, чтобы мучился перед смертью — достаточно пары точных уколов по органам вроде печени. Но нет, они именно что от изуверства получали удовольствие, а такое я ни сейчас не могу оставить безнаказанным, ни в своём родном мире не смог бы. Эх, только там я бы расправился с ними на месте…

Мысли о мести искривили моё лицо так, что оно стало ещё страшнее. А заметил я это лишь подняв взгляд. Передо мной стояла напуганная Настя, она боялась со мной заговорить.

— Ой, прости, — попытался я её успокоить, — я просто вспомнил кое-что неприятное.

— С тобой всё хорошо? — Спросила она.

— Да, всё в порядке, — я улыбнулся, насколько мог добродушнее.

— Ну, ладно… — Она заметно расслабилась. — Ты целый день тут сидишь, пойдём поедим.

— Хорошо, сейчас.

Она помогла мне встать и придержала передо мной дверь, давая пройти во внутрь.

За ужином (на обед меня, оказывается, тоже звали, но я был слишком погружён в себя и не ответил) я снова забылся в уюте.Мельком подумалось: «Интересно, если бы не мои уродства, как на меня отреагировали бы местные? А Настя? Может, я бы ей даже понравился…»

В прочем, думать мне нужно было вовсе не об этом. Уж точно не о делах любовных. После ужина я наконец остался один и, дождавшись, пока все уснут, смог приступить к по-настоящему важному делу.