В Новый Свет (СИ)

К тому же, рыжеволосая ведьма была очень злопамятна, и тому было много свидетельств. Но пока она не переходила определённых границ. Ходили, правда, неясные слухи о пропажах людей и, в основном, на дороге. Но слухи и есть слухи, подтверждений никаких не было. И трупов никто не видел. Как говорится, нет человека, нет проблемы.

Дорога за ночь немного подсохла, но всё равно была довольно грязной. Мой дорожный плащ высох от тепла очага, а потом был тщательно вычищен кухаркой. Отдохнувший конь нёс меня вперёд лёгкой рысью, и часа два я ехал спокойно, наслаждаясь одиночеством и миром.

Ближе к обеду, время от времени мне стали попадаться крестьяне и одинокие путники. Иногда мимо проскакивали всадники, спешащие по своим делам, так же, как и я.

Проехав ещё некоторое время, я услышал за спиной стук многочисленных копыт, судя по звуку, это была большая группа. Оглянувшись, я увидел всадников, мчащихся ко мне. Ну и ладно, мне нет до них никакого дела, и я равнодушно отвернулся. А они догоняли меня, приближаясь всё ближе и ближе.

На всякий случай я остановился. Мало ли кто и зачем мчится по дороге, но вот быть убитым в спину мне совершенно не хотелось. Закон шпаги и пистоля никто не отменял, а дорожной стражи здесь и не было. А если нападут, то всё равно мой конь не сможет долго, упорно и быстро скакать, и, судя по всем раскладам, придётся давать бой.

Съехав на обочину, я стал спокойно ждать, вынув, при этом, из перевязи два пистоля. Добрых слов у меня не было, а пистоли были… А всадников уже можно было хорошо рассмотреть. И чем ближе они подъезжали, тем яснее я понимал, что придётся давать бой.

Рассмотрев преследователей, я узнал в них наёмников из личной гвардии графини. А вот и она сама, скачет в мужской одежде позади всех. Её увечного муженька нигде не было видно. Да и вправду, с его телосложением только на коне скакать с шашкой наголо.

Завидев мою одинокую фигуру, они радостно завыли и пришпорили лошадей. Крестьянская повозка, выехавшая на дорогу и оказавшаяся в пределах видимости, тут же повернула обратно. И маленькие фигурки, сидящие в ней, стали неистово нахлёстывать клячу, стремясь убраться как можно дальше. Сообразительные.

Приближаясь, всадники на ходу стали обнажать оружие и изготавливать пистоли, но мне бы не хотелось начинать бой первым, и я решил спешиться. Они это поняли превратно.

— Трус! — закричали первые двое и, обнажив палаши, решили меня заколоть. Дебилы, что ли? Спрятавшись за круп коня, я выстрелил в них в упор. Сначала с левой, а потом и с правой руки. Бросив пистоли на землю, вытащил следующую пару и также разрядил в приближающихся всадников.

Кони заржали и, сбросив с себя мёртвых и раненых седоков, поскакали в разные стороны, освободив место для следующих. Но у солдат тоже были пистоли. Резко осадив коней, они стали палить из них в меня, попадая, при этом, в лошадь.

Конь заржал от боли и, будучи раненым, рванул с места. Но его бегство не входило в мои планы. Мне необходимо было прикрытие от пуль, а тут пока ещё живой «бронежилет» решил от меня сбежать. К тому же, к нему были привязаны мои деньги, и их потерю я коню простить не мог. Извини.

Абордажный клинок в одно мгновение покинул ножны и сильный удар в брюхо коня совершенно не оставил ему шансов на побег. Снова дико заржав и размахивая копытами, конь рухнул на землю, попутно сбив с толку нападающих.

Все, кто решил напасть на меня, защищая, видимо, честь и достоинство графини, спешно приближались, окружая меня. Их оставалось всего шестеро, во главе со своей госпожой.

— Ну что, граф! — кривя губы, крикнула она, разглядывая меня сверху вниз. Я же, отскочив от уже мёртвого коня, стоял с абордажной саблей наготове.

— Ты убил четырех моих людей, и ты заплатишь за это. Сдавайся, и я обещаю тебе быструю, но мучительную смерть.

— С чего бы это? — усмехнулся я. — А если я не сдамся?

— Тогда ты умрёшь не только мучительно, но и медленно.

— Никогда не думал, что женщины могут быть такими кровожадными!

— Мне не интересно, что ты там думаешь. Ты оскорбил меня, а тот, кто оскорбил графиню замка Груф, ещё никогда не оставался в живых.

— Ммм, не помню, когда это я оскорбил вас?

— Ты отказался встать в моём присутствии.

Мне хотелось спошлить, но юмора эта сеньора всё равно бы не поняла, а потому и нечего разговаривать с моральными уродами. Они специально скакали за мной десять километров, чтобы поймать и убить. Так зачем же давать им возможность думать, что они напрасно это делали.

Я отступил и потянул нож из ножен, висевших на поясе. Солдаты продолжали меня окружать, надеясь одновременным натиском сбить с ног и связать, чтобы потом вдоволь помучить. Помучить в тёмных подвалах замка. Чувствуется, дама была садисткой. А казалось бы, благородная леди…

Что поделать, женщины, они все разные, да и психика у всех тоже разная. Надо лечить. Лечить и ещё раз лечить. Я спрятал саблю обратно в ножны, а нож-артефакт переложил в правую руку, чтобы было удобнее.