В нужное время в нужном месте

Что ж, по-моему, гениально! Брошу машину и затеряюсь в людской гуще. Лучшего места, чем улочка, примыкающая к рынку, не найти. А вот и она.

Я остановил БМВ на шумной улочке, полной беззаботных гуляк, мелких торговцев и попрошаек. Взял сумку, захлопнул дверь. Оставил в замке ключ. И старательно принялся сливаться с толпой.

Но не успел я отойти от машины и пяти шагов, как меня весело окликнуло сразу человек десять. Решив не поддаваться панике, я сделал шестой шаг. И тут какой-то рыжеволосый мальчишка схватил меня за рукав.

– Чего тебе?!

– Вы ключи в дверце оставили.

– Тебе-то что?

– Угнать же могут!

– Ну и пусть, – беззаботно ответил я и пошел дальше. Хохот за спиной усилился. Кто-то даже бойко свистнул.

В чем дело?! С ума они сегодня все посходили, что ли? Рыжий хлопчик опять дернул мой рукав.

– Чего тебе еще надо?

– Над вами люди смеются. Знаете почему?

– Нет.

– Потому что вы босиком. На вас ботинок нет.

Я глянул вниз. Да. Точно. Голыми копытами стою на асфальте. Когда из дома удирал, забыл обуться. Не до того было. Страшно торопился. Жить хотелось.

– И чего вы ржете? – укоризненно крикнул я людям. – Жена человека из дома без ботинок вышвырнула, а они ржут. Ничего смешного. Вам бы такую жену!

Народ заткнулся, закивал, мол, действительно, у мужика капитальные неприятности в семье, а все смеются. Нехорошо.

– А машина, кстати, не моя, – продолжал я. – Это колымага жены-садистки. Если кому надо – берите, ключи вон, из дверцы торчат. А лично мне в эту машину не то что садиться, мне про нее думать противно.

Последнее заявление вызвало определенный интерес у публики, она оживилась. И вскоре рядом с «бумером» Доброго Эльфа уже разгорелся обычный в таких случаях спор за право обладания вроде как ничейным имуществом. Доводы приводились разные. Перещеголял всех небритый амбал. Со словами: «А я свою жену давеча вообще топором зарубил!» – он сел в машину. Через мгновенье «бумер» удивленно заурчал и отбыл в неизвестном направлении. О'кей! Теперь займемся обмундированием.

– Слышь, пацан, имя у тебя есть? – спросил я рыжего паренька.

– Лева.

– Хочешь заработать?

– А как?

– Проводи меня в ближайший обувной магазин.

– И сколько дашь?

– Червонец.

– Мало.

– Два червонца.

– Правда?

– Честное благородное.

– Деньги вперед.

– На.

Рыжик взял денежку, засунул ее поглубже в карман, хитро зыркнул коричневыми миндалевидными глазками, ухмыльнулся и нарочито легонько тронул указательным пальцем дверь, рядом с которой мы стояли.

Вот! Об этом и говорил Маэстро – я теперь всегда буду в нужном месте с нужными людьми в нужное время! И ни в жисть они меня, такого везунчика не поймают! Я Фехтовальщик!

Я небрежно толканул босой ногою дверь и смело вошел в обувную лавку.

8

Здравствуй, дорогуша, снова солнечный привет. Извини, причиняется радость. Сооружаем оглушительный улыбо-о-он. Чи-и-ик!

О-о-ой! Ум-мы-ы... режет-то как...

Да. Режет. В этой связи – улыбочка оскалилась тоскливая. Бедолага ты истерзанный, но по-прежнему живой, неимоверно талантливый и уникальный. Факт непреложный: гримасничать – «бо-бо».

Оно конечно. Мордочка побита и губки недавно совсем в кровь. И нога, и голова, и ребрышки... Но, заметь – зашили, залатали, заштопали. Отремонтировали – скоро заживет. Болит все? А то.

Но – невзирая! Бон вояж, команданте! Продолжайте подвиги, гражданин Бонифаций, можно...

...Гляди-гляди: достаточно прелестная самочка. В беленьком халатике. Попкой, как хвостиком, мимо вильнула. Секси милосердия. Интересно, она великодушная?

– Мадам, вы секси милосердия!

– Не хами.

– А я где?

– В Караганде.

– А почему?

– По кочану.

– Спасибо за содержательный и полный ответ, но...

В палате уже никого не было. В голове рассеивался туман... Сквозь его серые лохмотья я чувствовал, как резвится внутренний голос.

– Еще чем блеснешь, грамотная ласточка? – спрашивает неугомонный голос.

– Я тебе не ласточка, я тебе герой.

– Герой, герой, глазки открой... А удостоверение-то есть? Нет у тебя никакого героического удостоверения, – ехидничает голос.

– Я Фехтовальщик, нам удостоверения не положены. У нас гробовая конспирация. Как у матрешек.

– Все равно – не герой. Герои не пристают к беззащитным девушкам, а ты... Ты ведь женат и прикован к больничной койке! А заладил: секси, секси... Будто в складочках наших извилин других слов уже не осталось...

Осталось. Но очень глубоко. Главное – немножко еще живу... Какое счастье! Больничная полужизнь все-таки дает определенные шансы. Не то, что морг. Или, допустим, допустим... что допустим?

– А мы все допустим! – жизнерадостно предположил внутренний голос.

– Заткнись, а? – попросил я его. – Ты нынче явно какой-то тупой и шалопутный. Мне и так хреново, а тут еще два голоса в одной голове...

Ну да черт с ним. Главное – в себя местами пришел. Это вселяет. Бодрит. Пусть криво, но улыбает. Сквозь боль и постепенно рассеивающийся туман. Чем же они меня тут лечат? Или это после сотрясения мозга в башке такая муть?

О-х-х... Живу-у!!! И с каждой секундой мне это дело нравится все больше.