В нужное время в нужном месте

Майера сопровождают десять полицейских. Последний из них запирает дверь на ключ. Лаврентий пробует встать и подойти к хозяину. Но ноги вдруг перестают слушаться. И Лаврентий со вздохом падает на свой любимый молдавский ковер. От неожиданности он теряется и скукоживается каким-то нелепым и бесформенным комком. Он пробует встать – не получается. Тогда Лаврентий опирается обеими руками о ковер и поднимает голову. Он превращается в человекообразную собаку в модном костюме, галстуке и дорогих туфлях.

– Что же ты, Лаврентий, творишь? – спрашивает Майер.

– Я? Я все по правилам, – удивляется Лаврентий и чувствует, как липкий пот быстро покрывает кожу.

– У тебя плохие правила. Ты клялся, что Эльф ни за что не выиграет, что на его победу будут ставить только идиоты. Так?

– Так, – сипит Лаврентий.

У него в горле стоит ком, но сглотнуть почему-то не получается.

– К твоему сведению, Лаврентий, десятки тысяч идиотов по всей Руси поставили на Эльфа. Они поставили на него огромные деньги. Мои люди по всей стране с большим удовольствием брали эти деньги, и по твоему совету обещали остолопам по 150 рублей за каждый их рубль в случае выигрыша Эльфа.

Но Эльф победил «Добрую панду», и я теперь должен около десяти миллиардов рублей. Это банкротство. Но я не хочу разоряться. Я объявляю Эльфа шулером и аннулирую результат игры. И никто никому не будет должен.

Майер медленно достает пистолет, снимает его с предохранителя, передергивает затвор и подходит к Лаврентию. Тот опускает голову и, не отрываясь, смотрит, как на его любимый молдавский ковер падают удивительно крупные слезы.

Хозяин подходит справа, одергивает брюки, приседает, аккуратно приставляет дуло пистолета к виску Лаврентия. Лаврентий начинает писать в штаны.

– Страшно, Лаврентий? – спрашивает Майер. – Писаешь?

Лаврентий кивает.

– Э! – возмущается Майер. – Не крути башкой, прицел сбиваешь. Словами говори.

– Да, – шепчет Лаврентий.

– Ну писай, писай… Все?

– Да.

Майер нажимает на курок.

Потом он встает и протягивает пистолет полицейским:

– Пусть все будет, как полагается в таких случаях.

Один из полицейских принимает пистолет, старательно протирает его белоснежным платком и вкладывает в правую руку Лаврентия. Немного подумав, жамкает пальцами трупа рукоятку и ствол пистолета.

– Готово.

– Где Эльф?

– В баре.

– Если что – стреляйте не раздумывая.

8

Рядом с нашим столиком встают полицейские и приказывают не двигаться. Музыка вдруг смолкает. Помещение начинает быстро пустеть. Я смотрю на друзей Эльфа. Они, не оглядываясь, уходят вместе со всеми, локтями протискиваясь в людском потоке. Только бородач Захар на секунду оборачивается. Потом опускает глаза, горбится и стремительно покидает это плохое место.

Остаемся только я, Эльф, какой-то очень самоуверенный тип и десять полицейских, готовых к стрельбе. Самоуверенный тип говорит Доброму Эльфу:

– Ты шулер, Добрый Эльф. Ты вместе с управляющим обманул мое казино. Он во всем признался. Его признание слышали эти полицейские. Потом он застрелился. Прямо у нас на глазах. Выхватил пистолет и застрелился. А тебя в самое ближайшее время заживо сожгут прямо перед моим казино. Почему ты молчишь?

– Кто ты?

– Меня зовут Стив Майер, я хозяин этого казино и еще десятков подобных заведений.

– Тогда нам будет очень трудно общаться, я еще не до конца выучил язык животных, – отвечает Маэстро и, не обращая на Майера более никакого внимания, продолжает неспешную трапезу.

Майер знаком успокаивает дернувшихся полицейских, и обращается ко мне:

– А ты? Кто ты? Почему молчишь? Ведь это, кажется, ты сидел с ним за игровым столом? Ты его друг? Ты с ним заодно?

– Да, я его друг. Меня зовут Бонифаций. Это я сидел с Добрым Эльфом за игровым столом. И я с ним заодно.

– Тогда мы сожжем вас обоих. Полицейские только что услышали и зафиксировали твое признание.

– Погодите, господин Майер! Я, конечно, не специалист, но с определенной долей уверенности могу предположить, что подготовка к сожжению, должно быть, занимает некоторое время и отнимает немало сил, – сочувственно вздыхаю я. – Это ж большие хлопоты: и подготовка места, и поиск палачей, и поиски бензина, и выставление оцепления, и оповещение прессы, и заказ прямого эфира… Но мой вам совет, начните со спичек, их, как всегда, может не оказаться под рукой в нужный момент! На все это может уйти никак не меньше часа…

– И что?

– С вашего позволения, господин Майер, нам хотелось бы этот час провести в чудесном баре казино «Добрая панда». Выпить напоследок, попробовать осознать ошибки, вспомнить былое… А полицейские нас покараулят. Если же вдруг мы поведем себя неправильно, ничто не помешает полицейским выстрелить нам в ноги. И вы с таким же успехом сожжете нас с простреленными ногами. Какая разница? Воспринимайте мои слова как последнюю просьбу приговоренных к смертной казни. А журналистам даже можно сообщить об этом вашем благородном поступке. Публике это должно понравится. «Добрая панда» всегда остается доброй!» – хороший слоган для рекламы.