В объективе любви

— Ну, мне трудно предположить наличие в тебе сильных страстей… Ты кажешься довольно возвышенной.

И это была вся характеристика, которой Сьюзен удостоилась от Даррена. Да заметил ли он вообще произошедшие с ней перемены? Безликая секретарша в приемной Роба, агрессивная распорядительница в чопорных деловых костюмах, романтичная дева с обликом, располагающим к созерцанию и вдохновению…

В отчаянии Сьюзен прибегла к последнему средству, как ей казалось — довольно испытанному.

Даррен проводил ее домой. А она предложила зайти в ближайший к ее дому бар:

— Почему-то очень хочется выпить на ночь коктейль. Всего один, — с невинным видом произнесла она.

— А я тебе зачем? Нет, если тебе нужна компания, то я с удовольствием…

С удовольствием? Это уже было кое-что.

— Но много ли тебе будет от меня проку? — продолжал Даррен. — Я ведь не смогу составить тебе компанию в полном смысле слова…

— Разве ты не хочешь тоже чего-нибудь выпить?

— Я бы с удовольствием, но…

— Возьмешь такси потом. Разве это проблема?

— Ладно, — решился Даррен, — где здесь твой бар?

Маленький подвальчик был набит битком.

— Здесь всегда так?!

— Нам еще повезло, что курить тут запрещено, — пожала плечами Сьюзен.

— Да тут что, медом, что ли, намазано?

— Почти. Коктейли местный бармен смешивает здорово. Вот увидишь.

Они чудом обнаружили два местечка в самом углу барной стойки…

— По одному, да? — на всякий случай уточнил Даррен.

— «Секс на пляже», — кивнула Сьюзен.

Намек был достаточно прозрачен… Даррен просто улыбнулся — его улыбка была невероятно обаятельна даже в полумраке, когда сложно разглядеть время на собственных часах, — и повторил ее заказ бармену. Себе он взял стопку текилы.

— Серьезная заявка, — усмехнулась Сьюзен, — совсем недавно кто-то не собирался пить?

— Я почувствовал, что выпить действительно не помешает. В последнее время было слишком много работы и слишком мало отдыха.

— Мы можем чаще выбираться куда-нибудь, — заметила Сьюзен.

— Если ты про наши культурные вылазки, то я с удовольствием…

Это было уже кое-что. По крайней мере, он готов к общению в свободное от офиса время… Но ведь можно бесконечно болтаться по увеселительным и культурным мероприятиям в качестве друзей, и так и не сдвинуться ни на шаг.

Сьюзен заказала второй коктейль. В ушах уже шумело, звенело в голове, но она решила добиться хоть чего-то. Не бросит же Даррен ее в одиночестве над бокалом? Ему придется соответствовать.

В баре крутили видеоклипы самого разного формата. Но, когда картинка сменилась изображением шоу — конкурса красоты, — они поняли, что музыка в помещении звучит вне зависимости от плазменного экрана. К этому экрану они и прилипли почти буквально — принялись вышучивать и комментировать происходящее в шоу. Делали они это со здоровым цинизмом, как всякие люди, которые долгое время были слишком сдержанными и корректными.

Сьюзен сама не заметила, как употребила еще парочку мохито, а затем перешла на текилу — вместе с Дарреном.

От первой рюмки она чуть не задохнулась. Последующая проскочила уже веселее. Даррен показал ей, как нужно предварять напиток солью и закусывать лаймом. Сьюзен окончательно развеселилась.

…Из бара они выбрались глубоко за полночь.

— Я должен, — объявил Даррен несвязно, — проводить тебя.

Сьюзен хихикнула:

— Да? А зачем? У нас отлично освещенный двор…

— Вот. Двор. И подъезд тоже. И лифт… в лифте тоже можно быть опасно… то есть может быть.

— Отлично. Ладно. Веди меня.

— А кто покажет дорогу?

— А кто платил в баре?

— Я не помню.

Сьюзен порылась в сумочке, обнаружив там и кредитку, и ключи… Имущество Дарена тоже было цело.

Они стояли перед дверью Сьюзен, и она уже была открыта.

— Хочешь еще докуда-нибудь проводить меня?

— А нужно?

— Я ведь не знаю, как далеко ты готов зайти.

— Хочешь, чтобы я проверил шкафы? — предположил Даррен.

— Какие шкафы?

— Ведь там наверняка прячутся злоумышленники.

Сьюзен заметила с грустью:

— Вряд ли я им нужна… Такая незаметная, непривлекательная… Я совсем-совсем не похожа на страстные орхидеи, да?

— Почему? — опешил Даррен.

— Ты сам сказал… Будто во мне недостаточно… как ее?

— Пурпурности?

— Вот именно! А ведь ты судишь людей по внешности. Внешность — это главное, с чем ты привык иметь дело?

— За что ты так набрасываешься на меня? Я что-то не то сказал?

Сьюзен почти всхлипнула:

— Сказал. То есть… не сказал… И не сделал…

— А что я должен был сделать? Сьюзен, скажи, и я сделаю это… Я ведь не хотел тебя обидеть. Клянусь своим объективом!

— Вот-вот… Между тобой и миром обязательно должен быть фотоаппарат, правда? Тогда реальность не может причинить тебе боли?

— Да с чего ты выдумала про эту реальность?

— Ладно… Все это неважно… И тебе лучше уйти. Тебе ведь не интересно, что на самом деле творится у меня внутри.

— Если ты настаиваешь, я уйду. Но мне кажется, тебе нужно выговориться.

Даррен сделал шаг вперед. Подошел к Сьюзен еще ближе. Она кожей чувствовала его притягательность. Волоски на коже вставали дыбом. Она молилась, чтобы это не было заметно.

— Выговориться? Вот еще! Для этого у меня есть Диана… есть подруги…