В объятья пламени. Лесник

На это она только странно на меня посмотрела. Ну да хрен с ним. Мы топали по лесу, а следом гордо вышагивал нагруженный паук. Не тот, что приполз первым на зов кольца Рахи, а другой, побольше, боевой, метров трех в холке, как там его… хм… Ккект? Ккарт? Посрать, короче, от этих имен паучьих горло болит и гемор шишкой вылазит. Звучат, будто на толчке тужишься, кишки выдавливая. Общий язык понимают и ладно. Раха–то настоящая арахна, наполовину гуманоидного строения, так что проблем с речью у нее не возникает, а эти товарищи попросту не могут нормально говорить, речевой аппарат не позволяет. Кстати говоря, Раха женщина довольно горячая, хоть и пытается постоянно командовать в постели начать по привычке. Ничего не выходит, конечно, но немного кайф обламывает. Да и к себе домой ее не затащишь, домоседку доморщенную, а развлекаться в паучьем гнезде — то еще удовольствие, я скажу. Свидетелей куча, и даже то, что они не люди, не сильно спасает. Так что у нас с ней редко свидания случаются, раз в месяц от силы, а так бордель спасает, да вот такие еще…трофеи.

Ладно, что–то занесло меня. Да и не решил еще, стоит ли с Аней что–то мутить. Может, сегодня к паучихе наведаться? Надо обдумать, а то уже яйца жмут.

Тут рыжая конфетка снова подала голос:

— А вы монстров не боитесь? Тут, говорят, водится много всякого…

— Хы — Вот ведь святая наивность! — Ты на вон ту «мечту» арахнофоба посмотри. В их гнезде несколько тысяч подобных милашек. Пусть и едят они немного, но количество такое, что жратвы уходит все равно море. Так что с этой стороны города слабых и средних по силе монстров почти нет. А сильных, если действительно мощная тварь, Раха просит прибить у меня. Так–то и сами бы справились, конечно, но вот только потерь было бы многовато, а Раха, она своих подданных любит, добрая шибко.

— А Раха…

— Это местная Королева Гнезда. Полноценная арахна. То бишь брюшко паучье, а вот сверху довольно симпатичная девушка — В ответ на такое Аня только прищурилась с подозрением. А я что, я ничего. Скрывать и врать не особо любитель, хоть и приходится иногда, а тут–то такой повод потроллить девушку, что просто мимо нельзя пройти — Ну а что? Вон, некоторые за инсектов выходят, серомордые тоже в ласке не особо стеснены. Чем арахна хуже? — Ух, какие мы стеснительные. Не скажу, что девушка прям на помидорку стала похожа, но, похоже, подобные разговоры она вести не привыкла. Или… может, просто имеет подобный специфический опыт, а тут я ей напомнил?

К слову, зря я про инсектов. К этой категории и пауки относятся, а подразумевал несколько иное. Пришлая раса Оорах, весьма разнообразная. Даже, сказал бы, разнообразней просто некуда. Там в принципе нет одинаковых экземпляров — каждый имеет свое строение. Единственное, что их объединяет — это то, что все части тела указывают именно на насекомое происхождение. Разное количество лап, глаз, жвал, различное строение голов и тому подобное, но неизменно понимаешь, что они жукомордые. Разумные, даже крайне умные телекинетики. Они не могут пользоваться эгро, полагаясь исключительно на технологии, обгоняющие все остальные, кроме дварфских, на пару поколений. Те коротышки (к слову, дварфами их называют остальные расы, так как реальное название довольно специфично) имеют подобные проблемы, а их технологии просто другие. Иная ветка развития.

Ладно, что–то меня занесло, осталось немного дочапать.

Добрались довольно быстро. По дороге Хворостовская еще спросила про свой байк, но мне пришлось ее обломать — тот падения не пережил. Видел ту консервную банку, что осталась от флайера девушки. Она расстроилась, но не особо сильно — все же жизнь, она дороже техники. Пусть благодарит судьбу, что я вообще ее эпическое падение увидел, а то так бы и оказалась рабыней у кого–нибудь.

Хотя нет, меня. Пусть меня благодарит, хе, а судьба обойдется.

***Анна

Анна давно не была так далеко от города. Тут росли деревья не привычного уже стометрового роста, а несколько выше, а листва была неимоверно густая, погружающая дом Лесника во тьму даже днем. А сейчас, когда дело идет к вечеру, только редкие красные лучики прорывались тут и там, нагоняя жути. Сам дом тоже выделялся. Ну, во–первых, деревянная изба срослась насмерть с стоящим вплотную гигантским деревом. Причем, судя по внешнему виду толстенных бревен, из которых был сложен, и сам дом пустил корни. Хоть и проглядывалось, что постройка рукотворная, но все строение было покрыто свежей корой. Во–вторых — над массивной дверью висела табличка с плачущим черепом в огне. Знак Инквизиторов. Окна представляли собой небольшие квадраты без стекол, напоминая бойницы. Не дом, а крепость.