В объятья пламени. Лесник

Приехали. Как бы да, эта плата — вполне определенная в некоторых районах мира, но вот с нее требовать этого я не собирался. Но и отказываться сейчас — очень плохой вариант, обидится. Да и не хочется, если совсем уж честно. Эта рыжая девица в постели вызывает охрененные ощущения. Если сравнивать с той же Милой из борделя — потрясающе вкусное блюдо от лучшего шеф–повара против куска жареного на костре мяса. Вроде и то, и это съедобно, но разница колоссальна. Аня, словно некая конфетка, сколько не пробуй — хочется еще. Пожалуй, стоит поддержать девушку. И у меня даже есть чем, с одного людолова трофейчики артефактные достались.

— Хорошо. Я даже несколько рад, что ты решилась на такой поступок, Аня. Тогда подожди немного, я принесу тебе одну штучку, которая будет поддерживать твое решение.

Через пять минут на шее девушки замкнулся ошейник, с виду напоминающий помесь шипастого собачьего с бойцовой псины и некоего украшения на шею с красным камнем в виде сердца посреди шеи. Рабский ошейник, не дающий разорвать клятву раба Хозяину. Как раз тот вид, который не подходит для принуждения, лишь по доброй воле. Короче, ошейник больше слуги, чем раба.

— А теперь произнеси клятву долга…хм… Вот так: «Я согласна на служение своему Хозяину Максиму Крипу до момента погашения моего долга к нему» — На ходу модифицировал необходимую клятву. Тут все зависит от установки и самих слов. Магия — довольно интересная штука.

— Я согласна на служение своему господину Максиму Крипу… — Тут она замялась и, мило покраснев, закончила — Вечно.

Э… Что?! Приехали…

***Анна

Что может побудить на добровольное вечное служение обычную девушку? Обычно — эмоции, чувство долга и… желание служить, а не быть хозяйкой своей жизни. Если предполагаемый Хозяин безвозмездно дарит множество положительных эмоций девушке, суть которой, по большому счету, именно в них, то это просто громадный шаг. А тут еще и доброе его отношение к ней, не говоря уже о том, что он способен защитить ее от всех проблем и обеспечить всем, чего бы она ни захотела.

Одновременно с этим она понимала и то, что этот парень жениться не будет. За время знакомства она смогла струдом снять с него совсем немного мыслей, болтающихся на поверхности, и отношение Лесника к девушкам там было очевидно. Его не устраивают даже равноправные отношения, а уж выше себя он не примет никого. И Аня сейчас понимала, как она была близка к потере парня. Если бы не этот шаг с ошейником — он бы забыл про нее сразу по приезду в город.

Она и не желает в этот момент ничего, кроме нахождения тут, рядом с ним. Смотри она — городская девушка на нее же, но уже пережившую вышеописанные события и согласившуюся на вечное служение почти незнакомому, по сути, парню, то покрутила бы пальцем у виска. Это действительно был поспешный, совершенный на эмоциях, идиотский поступок, если не считать ее предчувствий, женской интуиции. А она четко ей говорила, что под защитой этого парня ей не грозят никакие беды. И настойчиво требовали сделать именно так, не оставив Максиму выбора. А своим чувствам Анна привыкла доверять, ментальному магу без этого никуда. В служении кому–то нет ничего плохого, если тебе самой хорошо, говорила ей интуиция. А с этим Хозяином тебе плохо уже не будет, он силен, умен и верен слову. Забери демоны, да она без малого сотню лет такого искала! Разве можно было упустить шанс? И плевать, что родился он многим позже.

Сама Анна судьбоносное решение принимала в предвкушении. Ей откровенно нравился этот парень и очень интересовало его мировоззрение, не говоря уже о том, что он один из немногих, чьи мысли она не способна полностью прочесть. Воистину, в Северном она подобного ему не встретила бы. Нет в обители запершихся трусов подобных людей. И служение — не сильно великая цена. Иррационально и нелогично, скажет любой мужик. Это чувства, скажет любая женщина. И любовью это тоже назвать — слишком громко. Нет, тут интерес, глубокая симпатия и уважение к нему, а также что–то хвостатое внутри, пробудившееся от долгой спячки.

Ну и его умения на сексуальном плане не последнюю роль играют. Тут ничего не попишешь, ей реально хорошо было с ним, отпускать не хотелось… она и не отпускала, как оказалось утром. А артефакт на ее шее, насколько известно ей, дает неопровержимые доказательства ее искренности.