В объятьях олигарха

Даша метнула быстрый взгляд на Митю.

— Любовь тут ни при чем, господин Улита. Это физиология. С ней не поспоришь.

— Про умные слова забудь, они для того придуманы, чтобы правду темнить. Пятерых детишков родишь, помяни мое слово. Нам солдатиков много понадобится.

После этого Даша затуманилась и умолкла, а Митя остро ощутил, что наступил час откровения и, если он им не воспользуется, другого раза может не быть.

— С детишками понятно, господин полковник, — сказал он с вызовом. — И с любовью тоже. А со мной что будет, хотелось бы удостовериться.

— Наскучило вслепую жить, отрок? — усмехнулся Улита.

— Давно наскучило, — согласился Митя.

— Спешить не надо. Сперва доложи, что в клюве принес? Что велел передать Истопник?

— Зачем спрашиваете? И так ведь знаете. Вы же всю информацию слили.

— Нет, Митя, не всю. Твой Димыч не дурак. Он предусмотрел, что можещь в нехорошие руки попасть. Кое–что заблокировал намертво.

— Разве такое возможно?

— Почему нет? Чужая душа потемки. Наука вершки соскребла и почила на лаврах. Но много в человеке такого, что ей неподвластно. И никогда подвластно не будет. Ты, Митя, лучше ответь на мой вопрос, не тяни.

Сияние над головой полковника потускнело, почти исчезло, но что это означает, Митя не знал.

— Не гневайтесь, господин Улита, — ответил он в тон допросчику, — но если вы впрямь о чем–то не дознались, значит, Димыч не зря подстраховался. Мне велено до Мар- фы–кудесницы добраться, ей лично передать весточку. Кем буду, если нарушу указ?

— Будешь кем и есть, отрок. Странником всесветным.

Митя затаил дыхание.

— Что за странник такой? По этапу погонят?

— Странник — это не путь, а судьба. Она дается не по достигнутой цели, по неизбежному промыслу. Не по уму и заслугам, по вере сердечной.

— Путано. Не понимаю.

— Значит, не созрел, чтоб понять… Теперь о Марфе Ильиничне. Ее увидишь, но вряд ли узнаешь. У ней много обличий, и открывается ее суть не всем. Говори, чего принес, не сомневайся. Дойдет по назначению.

— Митька, — вмешалась очнувшаяся Даша. — Хватит дурачиться. Спрашивают, отвечай.

Он видел, что «матрешка» полностью подпала под чары полковника. Лицо отрешенное, как у бредящей. В глубоких очах ледяной восторг. Там детишки нерожденные скачут. Это его разозлило.

— Не знаю, кто вы, господин Улита, но уж больно ловко управляетесь с нами. Нет, мое слово твердое. Или Марфе, или никому.

— А коли скажу, что я и есть та самая Марфа?

— Не поверю, — ответил Митя.

— И правильно сделаешь, — одобрил полковник.

Он стал слезать с полатей, да зацепился ногой за половик и чуть не грохнулся на пол. Митя успел подхватить. Тельце легкое, как у девушки, но в ладонях ощутил ожог.

— Вам плохо, полковник?

— Погоди, не суетись. — Старик высвободился из его рук, доковылял до стола. Там, кроме компьютера, стоял какой–то прибор наподобие электрического чайника, с прозрачным сосудом, наполненным чем–то голубоватым — жидкостью или паром. Полковник подобрал витой проводок от прибора, свободный конец сунул в ухо, как штепсель в розетку. Щелкнул тумблером, прибор заурчал, жидкость в сосуде вспенилась и помутнела, зато сияние над белыми прядками старика, уже еле заметное, озолотилось и обрело ровные очертания. Лицо посвежело, глаза заблестели. Даша привычно ойкнула, Митя отвесил ей легкий подзатыльник, на него самого нахлынуло подозрение: человек ли Улита, не биоробот ли? По прежнему опыту знал, как их трудно различить. Первую партию биороботов (пилотную) миротворцы запустили в народ с десяток лет назад, но те были несовершенной конструкции, и хотя внешне походили на обыкновенных руссиян, у них имелись отличительные признаки, по которым мужики раскалывали их элементарно. К примеру, если биоробот забредал в пивную, а они там большей частью и околачивались, то стоило ему лихо осушить кружку суррогата, как в башке щелкал неотрегулированный клапан и сразу становилось ясно, кто это такой. Чтобы убедиться, что нет ошибки, следовало подойти сзади и хорошенько хрястнуть по позвоночнику, от чего у биоробота происходило короткое замыкание, он дрыгал всеми конечностями и вопил одно и то же: «Сдавайся, русс, ты покойник!» Впоследствии их усовершенствовали, скрестили с клонами, так что нынешние биороботы и по эмоциональному настрою, и по утробным проявлениям ничем не отличались от аборигенов. В городах они занимались сбором информации (списывали с подкорки), и, в принципе, даже длительный контакт с биороботом был неопасен, но, естественно, до определенного предела. Фирмы–производители этих тварей, дабы избежать лишних потерь (штука–то дорогая), снабдили их мини–аннигиляторами, которые включались автоматически при малейшей угрозе разрушения микросхем. В этом смысле особенно нежелателен был половой контакт с биороботом–самкой, от коего самый смышленый туземец не был застрахован. Изготовители для куража придавали своим изделиям облик самых неотразимых супергерлз…

— Нет, нет, — успокоил полковник Улита, — это совсем не то, что ты подумал, отрок. Обыкновенная подзарядка.

— Люди так не подзаряжаются.