В объятьях сна

Дверь открылась. За ней была пожилая женщина низенького роста, который был равен половине двери. Глаза у неё были всё время закрыты, но её это не то чтобы смущало, а даже наоборот. Она щурилась, морщилась и всматривалась, не открывая век, будто видит через них. Ориентировалась в доме она не хуже, чем игралась с веками. Только-только пропустив всех внутрь, она подставила маленькую лестницу к двери, забралась на неё, и вновь от и до закрыла дверь в прежней последовательности, обратно убрала лестницу, предварительно слезши с неё.

– За мной! – окликнула она гостей и пошла на второй этаж.

Пришлось объяснить, что Форд сейчас не в состоянии подняться наверх, чему она была не очень рада. В итоге, по её просьбе, Леон поднялся с ней наверх.

Второй этаж оказался на удивление убран и чист в отличие от улицы и первого этажа. Вскоре это объяснилось тем, что здесь находились террариумы и спальня самой Миссис Руж. Ей сполз на шею вальяжно удав, обвив её пару раз и начав наблюдать за Леоном, который молча смотрел в потолок. Как оказалось, он не очень-то любит змей, хоть и не пересекался с ними прежде. К его горю наверху были специальные бутафорные ветки, по которым могли ползать те самые змеи. Благо, Руж отвлекла его от всех наблюдений тем, что указала, какие именно бухгалтерские записи нужно взять с собой.

Леон взял бумаги, а старушка чернила с пером. Она писала таким способом, так как не хотела учиться другому, хоть от этого листы были пропитаны чернильными кляксами, словно склеены клеем. Весили они достаточно, чтобы раздавить любую змею, уронив на неё пачку.

Мисс Руж спустилась вместе со змеёй, постоянно гладя и называя её Афиной, Леон шёл за ней, стараясь не упасть и не уронить записи женщины на пол. Спустившись, Руж спросила Эвансов, какую же они хотят купить змею, из-за чего им пришлось подробно ещё раз повторить цель своего визита.

После получасовой лекции о том, что да как происходило после приезда в город, которую затеял Леон, Глэд обнаружила, что Мисс Руж спит. Будить её никто не осмелился и оба они решили отдохнуть. Эвансы тихо говорили между собой о том, стоит ли отсюда уезжать навсегда без денег, стоит ли начать новую жизнь, полагаясь только на приобретённый опыт. Глэд держала позицию, что надо сделать кого-то здесь новым наследником и свалить. И, возможно, добилась бы какого-то положительного решения со стороны брата, если бы ему вокруг шеи не обвилась змея.

– А-аа-ап-полон… С-слезь, дрянь! Ааааааааааааа! – Леон сбил с себя змею, когда почувствовал движение её чешуек у своей шеи.

– Афина, ко мне. – проснулась старушка. – Моя красавица. Иди ко мне… Простите, ребят, что-то я прикорнула. Так что, говорите, вам надо?

– Мы хотели перевести на ваш счёт денег… – высказал, приходя в себя Леон.

– Что? – не поняла Миссис Руж

– Чек вам выпишем. – пояснила Глэдис.

Через три часа в том же утреннем кафе сидели все четверо. На Форде свисали три навязанные змеи, отчего Леон старался напиться до такого состояния, когда перестанет быть очевидным их наличие. Надзиратель контролировал процесс, а Глэд разговаривала с Фордом, пока какой-то незнакомцем считал, что разговаривают с ним:

– Ты такой молчаливый…

– Я?

– Просто тону в твоих глазах, ты так прекрасен!..

– Ой, ну что вы, не стоит. Вы чего-то добиваетесь же, верно?

– Кажется, сегодня ты по-особому благоухаешь.

– Эмм… А мы раньше встречались?

– Когда моё сердце останавливается, то, кажется, я слышу, как бьётся твоё.

– Да, что-то тут душно, вот сердце и колотится.

– А ведь когда я только приехала, ты был совсем другой… Как же время летит то…

– Прости, не помню, когда это произошло. Да и тебя.

– Мужчина! Хватит бубнить! Не видите, я с другом пытаюсь по душам поговорить?! Что за хамское поведение, в самом деле?!

Глэд взяла с собой Форда и оттащила его в другой край бара, где продолжила беседу с ним, а мужчина подсел к Леону и стал пить примерно в том же такте, чтобы понять, почему ему всё же так сильно не везёт с женщинами?..

После десятой стопки бурды от бармена незнакомец полез к Леону…

– А вы знаете, что она сейчас сделала? – показывает пальцем на Глэд.

– Что?

– Она кинула меня. Кинула и ушла с человеком, чья кожа холоднее её сердца…

– Вот оно что. Хе. А потом будет жаловаться, что мужчин у неё нет.

– Все женщины похожи. Только парни могут нормально дать и без пафоса сказать всё, как есть, если что…

– Что?

– Ну-у… Только мужская дружба существует. Понимаешь? Нет такого, чтоб кто кого взял и кинул после слов «тону в глазах твоих». Вот тебе такое говорили?

– Нет.

– И мне нет. Ну, то есть говорили, но вон где она теперь… Не в моих глазах… А если бы парень сказал? Да он бы от всей души бы! Он не ляпнул бы просто так.

– А тут змеи не расползлись, не в курсе?

– Да тут сплошные змеюки подколодные!

– Не-не… Я о змеях того вот вон человека. – показывает пальцем на Форда.

– Да с ним его змеюка! А что у него их несколько.

– Недавно было три.

– Ловелас чёртов! Тьфу!

Незнакомец ушёл, оставив Леона одного клевать носом в двадцать опустошенных рюмок.