В Объятьях Велиала (СИ)

Вот тогда начиналась «вторая часть Марлезонского балета», то есть страшный переполох.

Тут я уже отыгрывался на полную, твердя в ответ на просьбы и угрозы одно:

— Деньги на бочку! — а затем, обнаглев, «включал счетчик», так как жил, как уже говорил выше, по поговорке:

— С волками жить, по волчьи выть!

И не было случая, чтобы я не выигрывал сражение, хотя, если честно, кроме всего прочего, у меня была очень достойная служба безопасности под управлением полковника Медведева, которая гарантировала меня от любых неожиданностей.

Поэтому, ожидая подобного подвоха и в США, я поступил также, но в данном случае, понимая, что имею дело с очень сильными специалистами, применил программные хитрости во всех основных блоках, начиная с программного обеспечения гироскопов.

В результате резко ослабевала мощность луча или переставали фиксироваться цели, но всё это детали являются любопытными исключительно для специалистов.

Услышав неприятные мне слова из уст генерала Джеймса Гранта, я спокойно заметил, что сразу же после сдачи опытного образца покину США и отправлюсь в Киев, так как хочу служить своей родине, но надеюсь, что со мной в США своевременно произведут полный расчет, как записано в договоре.

Генерал согласно кивнул головой, а я ошарашил его заранее подготовленной фразой, так как экспромт в этом разговоре с негодяем был неуместен.

Итак, я как бы невзначай, заметил ему, чтобы со мной не вздумали играть, например, пытаясь просто устранить, как излишнюю деталь.

А чтобы он не подумал, что это пустые слова, заметил, что завтра при испытаниях луч не будет фокусироваться!

И только в эту минуту боевой генерал понял весь ужас положения, в котором он неожиданно, пусть и по моей воле, очутился.

Конечно, он мог уничтожить меня как назойливого комара, но в дальнейшем его ждала расплата за напрасно потраченные деньги и, что самое ужасное, увольнение со службы!

О, если б вы только видели, что с ним творилось!

Я был готов отдать половину своих честно заработанных денег, чтобы ещё хотя бы десять минут наблюдать, как меняется цвет лица генерала, и оно становится то серым, то ярко красным, так что с минуты на минуту можно было ждать апоплексического удара!

Я молчал, давая вояке прийти в себя, так как его смерть не была мне на руку, поскольку мой непосредственный начальник генерал Эйден Браун был башковитее, а потому опаснее.

Надо отдать должное, но после сокрушительного нокдауна, куда я его отправил своими словами, генерал Грант, всё-таки, пришёл в себя, заявив, что, конечно, я получу полный расчет, а засекречивание меня — обычное дело в Пентагоне, так как меня выводят из опасной зоны в связи с моей необычайной значимостью.

Я ничего не возразил на этот спич, но заявил, что, всё-таки, оставаться в США не намерен и хочу действовать строго в соответствии с составленным договором.

Мой визави решил пока не нагнетать обстановку, и мы раскланялись, оставив разговор на потом.

Видимо, он хотел оценить реальность моих угроз на завтрашних испытаниях.

Любопытно, что о нашем разговоре Эйдену Брауну генерал Грант не сказал ни слова, и тот, видимо, оставался о нём в неведении.

И вот наступил первый день испытаний.

Установку вывезли на полигон, а генерал Грант, памятуя наш разговор, приказал мне готовить акты приемки, не допустив до опытного образца, чем очень удивил Эйдена Брауна.

Тот ещё больше удивился, когда начальство представило его генералитету в качестве главного конструктора проекта и даже поперхнулся от неожиданности, хотя не стал возражать.

Я, оставив свое тело в штабной машине, в виде фантома молниеносно приблизился к сборищу и наблюдал за этой сценой.

Мне было хорошо видно, как генералитет занял импровизированную трибуну и начал внимательно следить за происходящим.

И вот наступил момент, когда невидимый луч должен был поразить мишень на расстоянии 5 км.

Но вместо невидимого луча из жерла пушки показался несфокусированный желтовато-зелёный луч, который не то, что не поразил цели, но даже не достиг её, растворившись на солнце.

Последовала сцена по «Ревизору» Гоголя, а я быстренько вернулся на своё место, предвкушая, что сейчас произойдет.

Итак, проект потерпел полное фиаско!

Через две минуты в штабную машину влетел генерал Эйден Браун, который, брызгая слюнями, потребовал объяснения, почему я нахожусь вне зоны испытаний, где созданное под моим руководством оборудование полностью вышло из строя.

Я спокойно, выдержав паузу, ответил, что по приказанию генерала Джеймса Гранта готовлю акты приема-сдачи, так как вчера отстранен им от поведения испытаний, поскольку главным конструктором его приказом назначен генерал Эйден Браун!

Со зверским выражением лица мой непосредственный начальник выскочил из штабной машины, прокричав:

— Так этот негодяй решил меня подставить перед высшим руководством, показав мою никчемность! Ну, ладно, я сейчас покажу этому выскочке, что не пристало обращаться с настоящими учеными, как с мусором! Посмотрим, кто кого пересидит!

Я, быстро прочитав заклинание, направился за взбешенным Эйденом Брауном в качестве фантома.