В объятьях звёзд

Старкар охотно объясняет, отвечает на последующие вопросы, и остаток завтрака проходит замечательно. Мужчина признаётся, что должность эмиссара, линкор, команда и прочие плюшки перейдут Асаду. И вчера у Старкара был последний рабочий день — приём-передача, так сказать. Но всё переигралось. Понятно из-за кого. Теперь стало ясно, почему Асад недолюбливает меня. Злится, что не получил новую должность. Вот и испепеляет холодно-надменными взглядами и давит тяжелой аурой.

Сытно поев, мы перебираемся в медблок, осматриваем наших пациентов. Они ещё спят, но выглядят лучше, чем вчера. Чему я несказанно рада. Рейгхарт заверяет, что ещё пару-тройку дней и придут в себя. Верю.

Старкар не даёт скучать. Проводит экскурсию по своему кораблю. Видно, он очень любит линкор. Любит свою работу. И мне немного совестно. Из-за меня ему пришлось отказаться от любимого дела.

Ближе к вечеру мы прибываем на ту самую искусственную железную планету. Верфь сектора Альфа. Вокруг планеты кружат шесть спутников, вооружённые до зубов. Нас встречает целая эскадрилья.

Стар, оставив линкор дрейфовать в открытом космосе, забирает почти весь отряд. Только Асад занимает пост в центре управления. Чтобы не мозолить ему глаза своим присутствием, прячусь в медблоке, занимаю то самое кресло и включаю планшет.

Примерно через пару часов меня отвлекает писк из одной капсулы. Пару минут просто мечусь вокруг бандурины, не зная, что делать. Потом всё же включаю мозг и бегу за помощью. Рейгхарта тоже нет, он ушёл вместе со Старом.

Линкор огромен. Не только в длину, но и в высоту. Медотсек от главного центра далеко. Преодолев расстояние, влетаю в полукруглую кабину пилотов и, ударившись об грудь минтакийца, останавливаюсь. Он придерживает за локти и бровь свою красивую выгибает.

– Там… – загнанно дыша, пытаюсь восстановить дыхание. – Капсула… Пищит… Регор.

Поднимаю голову, этот эльф очень высок. Васильковые глаза вспыхивают раздражением. Он коротко кивает, отодвигает в сторону и быстрым шагом уходит. Отдышавшись, опять несусь. Теперь уже за ним.

Мужчина уже зашёл в кабину подъёмника и, развернувшись, наблюдает за моим бегом. Двери плавно выезжают. Мысленно проклинаю высокомерного гада за то, что не подождал, но эльф в последний момент придерживает закрывающиеся двери. Воодушевившись, ускоряюсь, и меня вновь ловят. С виду такой худой, тщедушный, но хватка крепкая и даже не покачнулся от налетевшей туши в моём лице.

— Спасибо, — бормочу, краснея, и оставшийся путь мы спускаемся в неуютном молчании.

В медблоке капсула уже не пищит. И Асад многозначительно хмыкает.

— Она вправду пищала, — пытаюсь оправдать собственную панику.

— Верю, — насмешливо-сухо подмечает мужчина и подходит к аппарату. Жмёт по панели, проверяя показатели Регора. — Иди сюда.

Подхожу и забываю о раздражающем высокомерном типе. Так как смотрю на проснувшегося коммодора. Брюнет щурится от яркого света, тяжело дышит и переводит взгляд с Асада на меня. В его тёмных глазах вспыхивают молнии. Стоящий рядом эльф опять многозначительно хмыкает и отступает.

— Привет, — шепчу с дрожью в голосе.

— Привет, — сипит и морщится Регор. — Пить.

Подрываюсь к кулеру, набираю тёплой воды. Асад останавливает и вручает трубочку. Благодарю его и возвращаюсь к капсуле. Помогаю Регору поймать трубочку и улыбаюсь. Ему тяжело и, похоже, больно. Сделав пару глотков, он морщится и слегка стонет.

— Прости меня, — закусываю губу и глажу по щеке. Хоть Старкар сто раз повторил, что я не виновата, чувство вины не отпускает и цепко держит в щупальцах.

— Я не успел, — хрипит брюнет и прикрывает глаза.

— Успел. Ты всё успел, — убеждаю, осторожно поглаживая зажившие виски и скулы.

— Ему нужно ещё поспать, — влезает Асад, киваю. А Регор тяжело распахивает очи. — Поправляйтесь, коммодор. Вы молодец.

— Стой! — рычит напряжённо брюнет и, вынув поврежденную руку из-под простыни, перехватывает за запястье.

— Всё хорошо. Я здесь и никуда не уйду, — шепчу, смаргивая слёзы, и переплетаю наши пальцы. — Ты поправишься совсем скоро. Рейгхарт сказал: ещё день-другой и будешь как новенький.

— Я не смог его спасти, — с надрывом перебивает он.

— Ты всё смог! Он жив благодаря тебе! — я склоняюсь ниже, почти касаюсь носом его носа. — Ты всех спас, Регор! Всю команду! Никого не оставил!

Регор ещё с полминуты неверяще вглядывается в глаза. Медленно кивает и расслабляется.

— Спасибо, — шепчу и, поддавшись порыву, касаюсь его сухих поврежденных губ своими.

Выпрямившись, смахиваю дурацкие надоевшие слёзы и отступаю. Асад быстро запускает капсулу и закрывает стеклянной крышкой. Регор напряжённо следит за мной и через ещё полминуты засыпает.

— Спасибо, Асад, и простите, что я так эмоционально отреагировала, — взяв себя в руки, улыбаюсь хладнокровному мужчине.

— Не извиняйтесь, Светлана. Вы сделали всё правильно. Пойдёмте, я угощу вас кофе, — внезапно предлагает он.

— А вдруг кто-то из них проснётся вновь? — мнусь, выпить чего-нибудь горячего и сладкого очень хочется. Но и оставить медблок без присмотра не могу.