В объятиях демона

Серп луны завис совсем низко над нами, обволакивая мерцающим светом деревья и отбрасывая слабый отблеск на воду темного карьера. Но этого свечения недостаточно, чтобы затмить множество переливающихся драгоценностей на ровной глади воды. Я никогда еще не видел столь ясной ночи с таким звездным небом. Но по-настоящему великолепное зрелище — это глаза Фрэнни, в которых сверкает целая вселенная.

— Хорошо, теперь моя очередь, — говорит Фрэнни, отталкивая меня и берясь за веревку.

Я придерживаю тарзанку, и она ступает на деревянную перекладину на конце веревки.

— Готова? — спрашиваю я.

— Давай, — смеется она, и я отпускаю веревку.

Наблюдаю, как Фрэнни летит по воздуху прочь от меня, силуэтом выделяясь на фоне мерцающей воды. Конец веревки скользит по воде, вызывая зыбь и приводя отражающиеся звезды в движение. Я слышу вопль Фрэнни и звонкий смех, и сам взрываюсь от хохота. Звук мне незнаком. Это смех счастья.

— О черт! — вдруг вскрикивает она. Слышится всплеск, а по воде идет рябь.

Сердце в груди замирает.

— Фрэнни! — кричу я, прыгая за ней в воду. Я выныриваю и прислушиваюсь, мне кажется, что я слышу грубую и сальную усмешку на краю карьера, растворяющуюся в шелесте листвы.

— Фрэнни! — снова кричу я. Но ответа нет.

Стараясь перебороть панику, я плыву к месту, где тарзанка достигает высшего пика, и ныряю. Я призываю свою силу и освещаю красным огнем, идущим от руки, мутную воду, пока медленно двигаюсь обратно к скале. Не достигнув края, я вижу руку, выныривающую из темных глубин. Дотягиваюсь и вытаскиваю Фрэнни на поверхность. Она кашляет и хватает ртом воздух.

— Что-то… утащило меня… вниз, — с трудом произносит она, зубы у нее стучат, отчего я плохо понимаю ее слова.

У меня как камень с души падает, когда я обхватываю Фрэнни за талию и тяну к краю карьера. Подталкиваю ее наверх перед собой, пока мы карабкаемся по скользкому склону, подальше от ледяной воды.

— Ты в порядке? — спрашиваю я.

— Угу. Просто… холодно. — Она стучит зубами, по-прежнему хватая ртом воздух.

Мы стоим на холодном ночном воздухе, и от моей мокрой одежды идет пар, поэтому я обхватываю Фрэнни и откидываю назад ее волосы, отжимая их. Я крепко обнимаю девушку, пока мое тело впитывает ее дрожь. Несколько мгновений спустя от Фрэнни тоже начинает идти пар.

— О-о… — стонет она. — Господи, ты такой горячий.

Я улыбаюсь. Господь тут ни при чем.

— Как будто меня схватили за ногу, — наконец говорит она, когда дрожь немного утихает.

— Может, ты ногой зацепилась за корень дерева.

— Может… но мне так не показалось.

Я держу ее в объятиях, пока она не перестает трястись. Мы медленно и ритмично покачиваемся под звук стрекочущих сверчков. Лунный серп поднимается высоко над нами, и я полностью растворяюсь в Фрэнни. Еще никогда ничто не казалось мне столь правильным — и в то же время неправильным. Мы танцуем, она и я — вот наша музыка. Больше никакого плана.

ФРЭННИ

Несмотря на то что моя одежда и волосы почти высохли, я всю дорогу думаю о том, как появлюсь в таком виде дома, да еще и с Люком. И как объяснить все родителям? Когда передо мной вырисовывается силуэт дома, я по-прежнему не имею ни малейшего понятия.

Я стараюсь сосредоточить мысли вокруг Люка — или того, какие эмоции он вызывает во мне. Это совсем не похоже на то, что я испытываю к Гейбу, но не менее пугающе. Просто в другом смысле. С Гейбом мои чувства сильные и глубокие, с Люком — неистовые и неуправляемые. Я не доверяю Люку. Да и как можно? Но я и не хочу, чтобы все исчезло.

Он подъезжает к моему дому и заглушает мотор. Я сижу в машине, желая провести здесь вечность.

— И… — говорит он.

— И… — отвечаю я.

Он тянется ко мне, откидывает мои волосы и целует. Я обмякаю, наслаждаясь движением его губ. Проходит много времени, прежде чем Люк отстраняется, но мне этого недостаточно.

— Думаю, стоит проводить тебя до дверей.

Я завязываю спутанные волосы в узел.

— Не самая лучшая мысль.

Он улыбается.

— Можно подумать, они не выглядывают сейчас из окна и не знают, что ты со мной.

Я смотрю на дом и вижу, как покачиваются занавески там, где они были только что задернуты. Входная дверь распахивается настежь, и на пороге появляется мама на каблуках и в синем платье, как у героини Джун Кливер, со скрещенными на груди руками и сверкающими глазами.

— И еще она знает, что ты сейчас поцеловала меня, — говорит Люк, лукаво улыбаясь мне.

Черт. Черт.

— Черт.

Люк ухмыляется, затем выскальзывает из машины и обходит ее, чтобы открыть мне дверь. Берет меня за руку и помогает выйти из машины. Галантный жест. Люк не выпускает мою ладонь, пока мы поднимаемся по ступеням. Мне нравится жар, идущий от его руки. Я изо всех сил стараюсь не потащить Люка обратно в машину, чтобы отвезти куда-нибудь, где мы останемся наедине.

— Добрый вечер, миссис Кавано.

— Здравствуйте, — резко говорит мама.

Из ее уст это звучит как проклятие. Затем она переводит взгляд на меня, и я понимаю, что даже в тусклом свете фонаря выгляжу просто ужасно.

— Что случилось? — Она подозрительно смотрит на Люка.