В объятиях демона

Когда мое сердце уходит в пятки, со всех сторон раздается мелодичный голос Габриэля — словно объемный звук высокого качества.

— Ты захочешь отпустить ее, Бехерит.

И вот он появляется наверху лестницы, только я вижу его неотчетливо — лишь смутную фигуру, от которой исходит мощный белый свет. Сияние озаряет всю комнату, включая монстра, держащего меня. Я поднимаю глаза на отвратительное лицо и слышу свой стон, когда кровь в моих жилах леденеет. Это не Белиас. Этот демон больше и омерзительнее на вид, если такое возможно, и воняет от него гораздо сильнее — а мне и так тяжело дышать из-за паники.

— Габриэль, у тебя всегда было своеобразное чувство юмора. С чего мне отпускать свой приз?

— Она не твой приз. У тебя нет на нее прав. Ее душа чиста.

— Хм… да, Люцифер не слишком хорошо поработал, не находишь? Для него это задание оказалось слишком трудным. — Он хмуро смотрит на меня и снова сдавленно кашляет. — Влюбился. Любовь! — Он фыркает. — Как странно!

— Да, он полностью преобразился. Ты же слышал изречение, любовь побеждает все?

— Что ж, в конце концов, она ничего не победила. Он мертв, а мне достался приз.

— Мертв — понятие относительное, ты так не думаешь?

Сердце трепещет при звуке голоса Люка. Я поворачиваюсь медленно, как рождественское украшение, свисающее с елки, и мое сердце сжимается. Люк весь в крови, футболка разорвана в клочки, а на груди, плечах и правой щеке несколько глубоких разрезов.

— О господи, — выдыхаю я.

— Ваш Господь никому из вас не поможет, — скрипуче заявляет монстр и ухмыляется. Он за волосы поднимает меня на уровень своих глаз, и мне кажется, что голова моя отделяется от тела. — Теперь ты играешь во вражеской команде.

— Бехерит, тебе придется все переосмыслить, — говорит Люк, заходя в гостиную из кухни.

Бехерит смеется — громоподобный рев, сотрясший дом.

— Ты угрожаешь мне? Ты — полуживой смертный без всякой силы? — рычит он, опуская меня на землю, но я все равно болтаюсь, как марионетка. — С тобой я разберусь, когда покончу с твоей маленькой зверушкой. — Он трясет меня за волосы.

— Вообще-то у меня есть сила. И очень кстати ты упомянул зверушек…

Улыбка Люка заставляет мое сердце трепетать, и я тянусь к нему рукой. Он буравит меня взглядом, а за его спиной я различаю пять пар огромных светящихся красных глаз, глядящих на нас из темноты. Щелкнув пальцами, Люк отходит в сторону, и из кухни, обнажив клыки, выбегают три гигантские собаки, одна — с тремя головами, и в мгновение ока набрасываются на меня.

На самом деле не на меня, а на существо, что держит меня. Люк тоже здесь. Он берет меня за руку и что-то кричит. Из-за рычания собак и собственной растерянности я не сразу понимаю его слов, но потом различаю их.

— Используй дар, Фрэнни! — кричит он.

Мой дар подчинения. Что мне нужно делать?

Я даже не знаю, как он работает.

— Отпусти меня, — сдавленно крякаю я, и ничего не происходит. Я пробую снова. — Я не нужна тебе! Отпусти меня! — говорю я громче.

Рука, держащая меня за волосы, ослабевает, а другой рукой демон отбивается от нападающих на него собак. Люк тянет меня к себе. Собаки повсюду — кусаются и рычат.

— Я не нужна тебе! — кричу я.

Вырываюсь из хватки, оставляя в руке демона клок опаленных волос. Люк тащит меня через комнату. Одна из собак следует за мной, и я пригибаюсь, собираясь пнуть ее, но Люк оттаскивает меня до того, как я успеваю сделать это.

— Лучше не злить Баргеста. Особенно после того, как он спас наши задницы.

— Баргест?

— Старый приятель. Я долгое время был в собачьем патруле, так сказать, охраняя врата ада. Мы с Баргестом закадычные друзья уже почти тысячу лет. Правда, он не так быстро, как хотелось бы, признал меня в человеческом обличье. — Люк указывает на кровоточащие следы от когтей на груди.

— Почему они не напали и на меня? — спрашиваю я, прижимаясь к его правому боку.

— Я приказал им. — Он снова широко улыбается. — А мой талисман — красный бюстгальтер — пригодился для определения запаха. Теперь задача Баргеста охранять тебя.

Я отпускаю Люка и смотрю на огромную собаку, сидящую передо мной; ее голова вровень с моей.

— Охранять меня от чего?

Лицо Люка на секунду становится мрачным.

— От ада, — говорит он, — и всего, что там есть.

Я начинаю снова прижиматься к нему, когда что-то касается моих спутавшихся волос. Люк внезапно отстраняется и сгибается пополам.

— А-а-а!

— Люк? Что случилось?

Застонав, он смотрит на Бехерита. Лицо Люка перекосилось от боли, а глаза светятся красным огнем. Затем я вижу сверкающую рукоятку кинжала, торчащую из его плеча. Когда Люк вынимает его, я все понимаю. Золото. Слабость Люка.

Сердце готово выпрыгнуть у меня из груди, адреналин зашкаливает. Я поворачиваюсь к Бехериту и вижу Гейба, спускающегося по лестнице и окутывающего его белым светом. Это словно облако во время грозы. Среди белого света вспыхивают маленькие молнии. Волосы на моей голове встают дыбом, а в воздухе повисает густой запах озона. Когда из ладони Гейба выстреливает огромная молния и поражает Бехерита, я кричу.