В объятиях деспота

Глава третья. Тайна королевы Леоны

ЛЕОНА

– Что это? – я стояла на балконе и встревоженно вглядывалась вдаль. Тревожный звук горна разливался по городу оглушительной волной. По площади, гремя оружием и доспехами, пробежал отряд стражи. Они направлялись к воротам. – Что произошло?

Стоя в одной ночной рубашке, во все глаза глядела на суматоху, творившуюся перед дворцом. Амелия, моя верная служанка, стояла рядом и пыталась надеть на меня тяжелый парчовый халат: негоже стоять в таком виде на балконе, где меня могут увидеть.

– Это они, моя госпожа…

Этим словом она выразила всю ненависть, негодование и презрение. Воины Дракона. Говорили, что после них остается выжженная земля. И горы трупов. А ещё… Что дракон настоящий, невыдуманный. Хотя многие люди короля пытались убедить нас в обратном. Сотни лет никто не видел этих летающих змиев. Сотни лет их пытались безуспешно найти на утёсе Скорби.

От одних воспоминаний волна тошноты подкатила к горлу. На мгновение зажмурилась и мотнула головой, сдерживая слёзы. За семь лет боль не унялась.

– Вам нужно бежать, госпожа! – холодные руки Амелии впились в мои плечи. Девушка торопливо накинула на меня халат и теперь поправляла широкие полы. – Бежать сию же минуту!

Тяжело сглотнув, хмуро посмотрела на служанку:

– Где…– язык с трудом ворочался. Называть Моргвата «мужем» было оскорбительно. – Где король?

– Он ещё ночью со своими людьми отправился в Эллес, за подмогой.

Ну да… Он отправился спасать свою шкуру, трусливая скотина!

– Как это благородно с его стороны.

Такую колкость Амелия заметить не могла. Она поджала губы и предпочла промолчать. Только мне все оскорбления сходили с рук: Моргват меня запер в золотую клетку. Я нужна ему живой. Как странно обернулась судьба…

Теперь другая боль, затаённая, личная, тугой пружиной впилась в рёбра, мешая дышать. В голове лихорадочно метались мысли.

– Амелия, принеси моё лучшее платье. Если король нас… оставил, тогда королева встретит захватчиков с поднятой головой!

На это она ничего не возразила. Только поклонилась, утешающе сжала мою руку и бросилась вон. Да и что она могла сказать? В Фарсоне все понимали: сдержать такую мощь, такую грубую животную силу людей у нас не хватит. Моргват увёл с собой едва ли не последних бойцов, оставив город беззащитным. И тут мой… супруг разыграл меня как удачную карту: меня головы вряд ли лишат, но на Моргвата такая милость не падёт.

Убедившись, что Амелия вышла, я запахнула халат, подвязала его широким поясом и кинулась к письменному столу. Он весь был завален бумагами. Но напрасно я писала послания последним друзьям в надежде на их поддержку. Настали такие чёрные времена, когда каждый сам за себя.

Я отыскала чистый лист бумаги, села на стул и открыла полупустую чернильницу. Торопливо скрипя пером, написала буквально две строчки. Присыпала песком чернила. Томительные мгновения ожидания превратились в пытку. Звук горна становился громче, мне даже начинало казаться, что земля сотрясается от чего-то слишком мощного.

Смахнула песок, пробежалась глазами по короткой записке и сложила лист бумаги вчетверо. Прислушалась к шуму за дверью и подбежала к шкафу. Возле него была тайная панель. Нажав на неё, я открыла узкий проход, ведший к сигнальной башне. Там, в одной из пристроек, была голубятня.

Подхватив рубашку и полы халата, взбегала по лестнице.

Главное – успеть отправить послание.

Жемчужина, моя любимая голубка, сидела в просторной клетке и вопрошающе смотрела на меня своим любопытным оранжевым глазом. Я не тратила время на ласку и любезность. Открыла дверцу, сунула сложенную бумагу в крепление на лапке и подхватила птицу, унося её с собой.

Путь обратно дался тяжелее. Когда я вновь оказалась на балконе, за крепостной стеной колыхалось море стягов. Захватчики почти ворвались в город.

– Жемчужина, – шепнула ей и прошлась пальцем по изящной шее, – лети к нему. Лети!

Отпустила птицу, с тревогой наблюдая за ней. Выпускать её с башни было слишком рискованно. На сердце стало легче, когда голубка превратилась в крошечную точку на небе.

Она донесёт послание.

Может быть, я всё-таки смогу спасти того, кого люблю больше всего в этом мире.

***

Казнить… Он приказал их всех казнить!

Кровь пульсировала в висках, отчего перед глазами едва ли всё не меркло от гнева.

Вот они, первые разительные перемены. Моргват бы бросил в тюрьму, издевался, может, пытал, но выбил бы эти деньги. Или нашёл какую-то болезненную точку и с садистским удовольствием на неё надавил. Он предпочитал держать всё в своих руках, делая из людей дойных коров. И на их отношение к себе ему было глубоко плевать.

А тут…

Нет. Этот чужеземец признаёт только силу и животный страх. Без полутонов и заискиваний. Его будут бояться не потому, что он знает грязный секрет, нет. Он просто отрубит голову.

Внутри всё похолодело. Даже слова этого… захватчика не успокаивали. Сердце подсказывало, что и моя голова может оказаться на плахе. Что уж там! Если захочет, то Фарес с землёй сравняет.

В дверь забарабанили.