В объятиях дождя

Мы приехали в Уэверли к вечеру. Солнце уже едва касалось пушистых снопов сена, шуршавших под волнами прохладного ветерка. Поднявшись в одном укромном месте, он мгновенно охватывал все лиственное пространство, меняющее цвет от ярко-желтого или зеленого к ярко-красному и оранжевому.

Мэтт выпрыгнул из кузова грузовичка и оглядел Уэверли сначала как будто отстраненным взглядом. Двор порос сорняками. Когда-то белый забор теперь стал зеленым от плесени и явно нуждался в ремонте. Буйно разросся дикий виноград и увивал не только окна, но и трещины в кирпичной кладке. Мох и лишайники покрывали черепичную крышу и медные водосточные трубы; канавы были заполнены увядшей листвой и засохшими ветками. Это был скорее дом с привидениями, а не жилище, предназначенное для живых людей.

Мэтт обогнул дом сзади, миновал домик мисс Эллы и остановился, чтобы вдохнуть воздух полной грудью, потом вошел в один из старых амбаров, внимательно оглядел Глю и приблизился к углу, где стоял покрытый пылью и затканный паутиной автомат для игры в бейсбол, провел пальцами, смахивая пыль и паутину с гладкой металлической трубы, обернулся, оглядел все стены, в том числе заднюю, дырявую, и охапку сена, которую утром принес для Глю заботливый Моз. Выйдя из амбара, он постоял у водонапорной башни, взглянул вверх на нижнюю часть цистерны для воды и пытливо осмотрел отчасти деревянное, отчасти металлическое сооружение, по которому можно было забраться наверх. Прыгнув на нижнюю ступеньку лестницы, Мэтт подтянулся на руках и перекинул ногу через перекладину, а потом по лестнице поднялся на крышу и снова огляделся: он увидел с высоты пастбище, церковь Святого Иосифа и – ущелье. Открыв рюкзак, он вынул мыльницу, достал мыло, окунул руки в цистерну с водой и сразу же, взглянув на воду, остановился. Ее не спускали несколько лет, вода уже давно зацвела и наверняка кишела разными болезнетворными бактериями. Мэтт снова положил мыло в рюкзак, спустился вниз и спрыгнул на землю, а потом подошел к вентилю и, схватив его обеими руками, повис на нем всей своей тяжестью, и тот жалобно пискнул. Отвернув его полностью, Мэтт отступил, а из двухдюймовой трубы вырвался поток застоявшейся черной воды, и вскоре она клокотала, разливаясь вокруг, а потом превратилась в струйку, устремившуюся вдаль, к зарослям.

Мэтт, сунув руки в карманы, пролез через расщелину в заборе на пастбище, легонько погладил верхушки высокой, до пояса, травы, а мы на некотором расстоянии последовали за ним. Дойдя до конца пастбища, он направился к соснам, а потом к ущелью. Вот он подошел к спуску в ущелье и подтянул вверх велосипедные ручки на кабеле. Они заржавели и стали неподвижными. Мэтт заглянул вниз, в шахту, через край и увидел покоящийся на дне флаг «Веселый Роджер» капитана Крюка. Он направился обратно, пробираясь по лесной тропинке, между сильно подросшими соснами, потом повернул к северо-западу, на пастбище: на полпути к нему все так же стоял деревянный крест, который он некогда смастерил для мисс Эллы. Он стоял все так же прямо, как прежде, только теперь его словно обнимали ветки цветущего жасмина. Кэти, увидев крест, удивленно взглянула на меня, а потом опустилась рядом на груду сосновых иголок. На ее коленях тут же примостился Джейс.

Мэтт потер ладонями гладкое дерево, вдыхая аромат жасмина, и несколько минут постоял молча. Сосны за прошедшее время подросли метров на двадцать, и свет солнца проникал вниз как будто через сито, но все равно был достаточно ярок, так что Мэтт, стоявший в одиночестве, наверное, чувствовал себя так, будто находится в старинном готическом соборе. Однако через цветущие ветви вверх проник и неуклонно наступал на жасмин какой-то мощный сорняк, и Мэтт собственноручно снял его петли с ароматных веток – снял очень бережно и осторожно, чтобы не задеть цветы, – и выдрал сорняк с корнем. Отбросив его в сторону и растоптав, он, выйдя из окружения сосен, пошел через пастбище к церкви Святого Иосифа. Дойдя до кладбища, он перепрыгнул через стену и пропал из виду, а я повел Кэти и Джейса к узкому входу и наконец увидел Мэтта, который сметал листья с могилы мисс Эллы.

А после этого Мэтт снова направился к усадьбе, и прямиком к конной статуе Рекса. Здесь он немного постоял, почтительно разглядывая и лошадь и всадника, а потом обогнул изваяние, почесал в голове и посмотрел на Кэти, словно подыскивая слова, однако ему не пришлось ни о чем спрашивать. Она вытащила из сумочки довольно внушительную бутылочку с ярко-красным лаком. Мэтт подошел к лошади и тщательно отлакировал ее нос, а Джейс, задрав вверх мордашку, со все возраставшим любопытством наблюдал за действиями Мэтта, а потом подбежал к Кэти:

– Мамочка, дай мне тоже такую бутылочку!

И Кэти достала еще флакончик и вручила его сыну, а Джейс бегом устремился к Мэтту, который уже лакировал лошадиные копыта, и через мгновенье эти двое уже сообща, дружно красили их в алый цвет.

«Если не станете как малые сии, то не войдете в Царствие Небесное», – услышал я слабый шепот.