В объятиях Элиты (ЛП)

Я занимаю отведённое мне десятиминутное время цветистыми словами о будущем, а затем спускаюсь вниз, чтобы занять своё место в аудитории. Тристан следующий, и я не удивлена, увидев, что он столь талантливый оратор, как и талантлив во всём остальном. Его слова действительно поднимают настроение, и я ловлю себя на том, что хлопаю как сумасшедшая вместе со всеми остальными.

В то время как молодёжный оркестр во второй раз за день играет «Pomp and Circumstance», мисс Фелтон и толпа сотрудников академии, включая мистера Кастора, миссис Амбертон и мисс Хайленд, поднимаются на сцену и начинают приглашать студентов забрать свои дипломы.

Порядок полностью основан на ранжировании по классам, просто последняя маленькая колкость, чтобы пристыдить нас всех и заставить делать всё, что в наших силах. Но я всё устроила так, что Харпер Дюпон, которая, что достаточно шокирующе, вошла в десятку лучших в нашем классе, оказалась последней.

Абсолютно. Последней.

Она с трудом сдерживает хмурый взгляд, когда берёт свой диплом у мисс Фелтон, пожимает ей руку и направляется через сцену, ненадолго останавливаясь перед массивным гербом Подготовительной Академии Бёрберри, чтобы её мог сфотографировать профессиональный фотограф, нанятый специально для этого случая.

Как только она останавливается там, белозубо улыбаясь, рыжие волосы блестят на фоне чёрного платья, я достаю из кармана телефон и нажимаю кнопку.

Видеоэкран, который использовался против меня во время первого курса, с опережением графика опускается на импровизированную сцену, и затем начинает играть мой шедевр.

Здесь есть все подлости, которые когда-либо совершала Харпер, и которые я смогла заснять, записать в звуковом сопровождении или сфотографировать. У меня не возникло проблем с получением ещё более изобличающих улик от других студентов. Ну эй, я ведь Королева школы, а Харпер Дюпон — просто хулиганка.

— Что за чёрт? — спрашивает она, оборачиваясь, когда начинают воспроизводиться ужасные кадры. Вот она, в лесу, ругает девчонок на вечеринке, даёт пощёчину своей предполагаемой лучшей подруге Бекки, кричит на Джона и Грега, и, наконец… вот она, пытается заклеймить меня горячим утюгом в моей комнате в общежитии.

Боже, благослови камеры слежения.

— Папа, сделай так, чтобы это прекратилось! — Харпер кричит, а кадры просто продолжают крутиться, крутиться и крутиться. Там было так много отборного материала, что мне приходилось выбирать, какие фрагменты использовать. Это были трудные решения для принятия. Толпа ропщет и ахает, шёпот проходит за поднятыми руками. Весь Клуб Бесконечности увидит принцессу Дюпон в её худшем проявлении. Я уверена, что деловым партнёрам её родителей не нравится видеть, как их собственных детей избивает и издевается над ними избалованная, гнилая маленькая соплячка. — Папа!

Мистер Дюпон спускается по ступенькам так быстро, как только может, пыхтя и отдуваясь, пока персонал пытается взять под контроль видеоэкран. Дело в том, что в то время как Харпер была занята запугиванием людей весь год, я была занята тем, что заводила дружбу со столькими студентами, со сколькими могла, включая ребят из интеллектуального клуба.

Теперь она открыто плачет, пока продолжается воспроизведение моего монтажа.

— Боже милостивый, ты великолепна, — благоговейно шепчет Виндзор, когда сверху падают красные, чёрные и белые воздушные шары, удерживаемые в сетке, чтобы отпраздновать окончание церемонии. Только… это больше не воздушные шарики. Я попросила студентов из команды по планированию мероприятий наполнить презервативы конским навозом, любезно предоставленным конноспортивным клубом. Они забрызгивают Харпер, когда она кричит, покрывая самого красивого школьного тирана в буквальном смысле дерьмом.

— Итак, как именно это связано с правилом повесить её на её собственной верёвке? — шепчет Крид, его глаза блестят от возбуждения.

— Ну, ты привлекаешь больше мух мёдом… и больше лошадиного дерьма тем, что ведёшь себя как задиристая мудачка. Харпер Дюпон разозлила почти каждого ученика в этой школе. Я попросила о помощи, и я её получила. Другие студенты были более чем нетерпеливы. — Я пожимаю плечами, потому что, возможно, если я хоть немного и переступила свои границы, это того стоило.

— Играйте музыку! — кричит мисс Фелтон, и «Pomp and Circumstance» включаются в третий раз, заглушая записи кричащего голоса Харпер, когда персонал вытаскивает её из моря какашек, с прилипшим к уху презервативом, и тащит вниз по ступенькам.

«Это будет больно, но оно того стоит», — говорю я себе, вставая и подбегая к её рыдающей фигуре.

— О боже мой, ты в порядке? — спрашиваю я, прикрывая рот руками и стараясь не рассмеяться над покрытой дерьмом серьгой в виде презерватива, которую она носит. Харпер отводит кулак и сильно бьёт меня, прямо в лицо. В зале раздаётся шум, когда её снова заставляют подчиниться, и я борюсь с желанием слизнуть кровь со своей губы. Её рука была относительно чистой, но, знаете, лошадиное дерьмо и всё такое.