В объятиях герцога

Вряд ли он догадывался, какую бурю эмоций вызвал в ее душе. Она пыталась взять себя в руки, но не могла. Охваченное возбуждением тело не слушалось ее. Имоджен ощущала себя трепещущим розовым бутоном, готовым подчиниться зову природы и раскрыться навстречу шмелю. Осознав, что готова сбросить одежду, девушка испугалась собственных желаний и в тщетной попытке защититься от эмоций скрестила руки на груди.

Взглянув на стул, на котором висела одежда Тренвита, она заметила лежавший на нем целый арсенал оружия – два пистолета, семь кинжалов разных размеров, саблю, странного вида наручи, которые герцог, видимо, носил под мундиром, и… шприц. Неужели весь этот арсенал Тренвит прятал под одеждой? Имоджен взглянула на герцога широко раскрытыми от изумления глазами.

Внезапно в ее душу закрались подозрения. Неужели этот человек – шпион? Он пристально смотрел ей в глаза. Имоджен дрогнула и потупилась. Усмехнувшись, Тренвит растянулся на кровати. Он был похож на царственного льва.

– Иди ко мне, – сказал Тренвит, протянув к ней руку.

Не чуя под собой ног, Имоджен направилась к нему, но, подойдя к кровати, замерла, как будто окаменев.

Вблизи красота Тренвита казалась еще пленительней. Его поза была обманчиво расслабленной. На самом деле мышцы мужчины были напряжены, как у хищника перед прыжком. Хотя выражение его лица оставалось все таким же отрешенным, загадочным, между ними пробежала искра.

Тренвит, который надолго задержал дыхание, наконец выдохнул, его тяжелые веки слегка опустились. Он провел языком по пересохшим губам и потянулся к Имоджен.

– Сними это, – мягко попросил он.

Пребывающая в полном замешательстве, Имоджен не была уверена, что пальцы ее послушаются.

– Вы можете… – несмело начала она. – Вы можете раздеть меня, если вам угодно.

– Но тебе это не понравится, – возразил Тренвит и слегка отодвинулся на кровати, освобождая для нее место.

– Я… я сделаю все, что вы скажете.

– Если я прикоснусь к твоему платью, то разорву его в клочья. Вряд ли ты к этому готова.

Имоджен не понимала, как этот мужчина может быть одновременно диким, мрачным и столь соблазнительным. В глубине его глаз таилась печаль, именно она заставила девушку наконец начать расстегивать пуговицы на лифе платья.

Тренвит пристально следил за движением ее дрожащих рук. Наконец платье упало на пол к ногам Имоджен.

– Вы заплатили за меня двадцать фунтов? – тихо спросила она.

Ей было больно ощущать себя вещью, которую можно купить.

– Я не хотел, чтобы ты попала в руки Маккензи.

Имоджен стояла перед герцогом в корсете, панталонах, чулках и туфельках.

– Когда я это понял, – продолжал Тренвит, – до меня дошло, что я сам хочу заняться тобой. Когда ты сидела у меня на коленях, от тебя исходило удивительное тепло.

Эти воспоминания были, видимо, приятны ему.

Герцог вдруг вскочил с кровати, и Имоджен вздрогнула от неожиданности. Однако его нежные объятия ее успокоили. Тренвит осознавал свою силу и отлично себя контролировал.

Он раздвинул ноги Имоджен и, сняв с нее панталоны, бросил их на пол – туда, где уже лежало ее платье. Его большие сильные руки орудовали удивительно ловко. Девушка не проронила ни звука. Она боялась выдать себя – показать свое возбуждение. Чтобы устоять на ногах, она вцепилась в плечи герцога.

Их глаза встретились, а губы едва не слились в поцелуе. Имоджен боялась посмотреть вниз на его вставший член. Она чувствовала жар и влагу в промежности. Впервые в жизни она предстала перед мужчиной обнаженной, никогда еще чужие руки не касались интимных частей ее тела.

«Господи, – в панике думала Имоджен, – как я переживу все это? Как я могла отважиться на такой шаг?»

Тренвит положил руки на ее бедра, и девушку охватила дрожь. Он погладил ее, пытаясь успокоить.

– Изо всех испытаний, выпавших на мою долю, самым трудным было искушение, которое ты уготовила мне за столом. Я едва пережил эту сладкую пытку. Когда ты сидела у меня на коленях, твоя горячая промежность жгла мне бедра, – признался он.

Его бесстыдные слова испугали Имоджен, она охнула, однако Тренвит закрыл ей рот поцелуем. Его губы были жесткими, требовательными. В крепких сильных объятиях герцога она чувствовала себя хрупкой и ранимой. Он вполне мог раздавить ее. Однако, как ни удивительно, вместе с тем она испытывала чувство защищенности.

Язык Тренвита проник ей в рот. Герцог все крепче сжимал ее в объятиях, прижимал к груди. Она слышала, как он постанывает от удовольствия, и ее возбуждение нарастало.

Издаваемые им звуки словно эхом отзывались в ней. Имоджен ошибалась, думая, что прежде уже целовалась с мужчинами. Таких жарких жадных поцелуев у нее еще не было. У девушки перехватывало дыхание от страсти герцога и от собственного возбуждения. Ее мысли путались и разбегались, как стайка охваченных паникой куриц, которых выгнали из курятника. От Тренвита пахло виски и пороком, и Имоджен казалось, что поцелуй опьянил ее.

Тренвит посасывал сначала нижнюю губу Имоджен, потом верхнюю и, наконец, кончик ее языка. Ощущения были новыми и острыми. У нее кружилась голова.