В объятиях монстра. Любой ценой (СИ)

Раздается тонкий голосок моей малышки. Она смотрит на меня, мило улыбаясь. На секунду даже теряю дар речи, не в силах произнести ни слова. Болезненный ком сжал горло. Она такая красивая.

Моя девочка.

— Привет, Котенок. - отвечаю ей, чувствуя, как в глазах появляются слезы.

Ставлю пакеты на пол, чуть наклонясь к ней.

— Откуда ты знаешь, как меня зовут? - хмурит бровки, смотря то на меня, то на Пашу.

Снова улыбаюсь, и мне так хочется сказать ей, что я ее мама, но нельзя. Я не имею права этого делать. По крайней мере, сейчас. И вместо этого произношу:

— Просты ты похожа на котенка. - вытираю слезы. — На милого сладкого и такого красивого котенка.

Катюша улыбается еще шире. Ей явно понравился мой ответ.

— А почему ты плачешь? - вдруг спрашивает она, и я не знаю, что сказать.

Да и этого не потребовалось. Вмешался Пашка, явно потерявший терпение.

— Солнышко, пойдем домой, не стоит доставать вопросами чужую тетю.

Последние слова он выделил. Они предназначались для меня. Поднимаю на него взгляд и по спине бежит холодок. Он очень недоволен тем, что я тут. И тем, что я разговаривала с нашей дочкой. А еще в его глазах я вижу предупреждение.Он словно молчаливо приказывает мне отсюда убираться.Я слышу его, даже если он не произнес ни слова.

— Пока. - снова слышу Катеньку и поворачиваюсь к ней.

— До свидания, котенок. Еще увидимся.

— Обещаешь?

— Клянусь.

Акульский бросает на меня еще один предупреждающий взгляд, а затем берет дочку на руки и скрывается за дверью квартиры, что находится прямо напротив моей. А между тем двери лифта пытаются закрыться, но пакеты, что стоят на их пути, этого не позволяют. А я даже этого не заметила.

Словно во сне беру их в руки и захожу в свою квартиру.

Пустую и одинокую.

Но теперь я знаю, что моя девочка рядом. Всего в нескольких метров от меня.

Моя маленькая принцесса.

Бессильно прижавшись спиной к двери, лужицей стекаю на пол. И плачу. То ли от счастья, то ли от боли, что разрывает меня изнутри. Мне так хочется сейчас туда, к моей девочке. Хочется ее обнять и больше никогда не отпускать.

Проплакав, бог знает сколько времени, я наконец-то поднимаюсь с пола. Отнесся пакеты на кухню, иду в ванную комнату. И в зеркале вижу просто убитую себя. Глаза распухли, нос красный, а на щеках разводы от туши.

— Да, Инна, с таким настроем ты точно ничего не изменишь. - говорю своему отражению и включаю воду.

Пока умываюсь, думаю о том, что мне делать дальше. О том, что я буду так близко к дочери, я даже мечтать не могла. И теперь мне нужно снова решить, как действовать дальше.

Умывшись, отправляюсь снова на кухню, чтобы приготовить себе ужин. Честно говоря, аппетита у меня нет, но я должна есть, чтобы были силы. Да и потом, не хотелось бы, чтобы доча видела меня такой.

Разбитой.

Мы будем теперь с ней часто встречаться. И я просто обязана ей понравится.

Боже, как же я мечтаю о том, чтобы услышать слово “мама” из ее уст.

Убрав все лишнее в холодильник, нарезаю мясо и чищу овощи. И нарезая лук, снова плачу. Порой мне кажется, что слезы стали неотъемлемой частью меня. И мне пора уже с этим что-то делать.

Раздается телефонный звонок, и я от неожиданности подпрыгиваю. Так была поглощена в свои мысли, что испугалась. На экране высвечивается имя Дениса.

Кто бы сомневался.

Первое желание было отклонить к черту входящий, но потом я почему-то передумала. Он ведь все равно не отвяжется. А так, может, хотя бы что-то новое скажет.

— Алло.

— Любовь моя, неужели ты ответила. - типо удивленно восклицает. — Я уже и надеяться боялся.

— Дэн, не ерничай. Говори, что хотел или я повешу трубку.

— Какие мы деловые. - продолжает в том же духе. — Неужели в себя поверила, Дорогая? Или, может, думаешь, что раз сбежала, то я тебя не найду?

— Я отключаюсь.

— Не смей, иначе очень пожалеешь.

— Я жалею лишь о том, что потратила на тебя три года своей жизни.

— Это еще не конец… Я никогда не дам тебе развода.

— Твое согласие и не нужно. Нас суд разведет.

— Наивная…

— Дэн, я твоя жена только на бумаге, и это мы скоро исправим, и не звони мне больше. Увидимся в суде.

Не дожидаясь его ответа, отключаю звонок и судорожно вздыхаю, понимая, как я от всего этого устала.

— Так ты еще замужем… - раздается за моей спиной голос Акульского.

— Я развожусь. - оборачиваюсь и смотрю на него. — Как ты зашел?

— Твоя дверь была открыта.

— Правда?

Напрягаюсь, пытаясь вспомнить, закрывалась ли я. И честно, у меня совсем не выходит. Но раз Паша здесь, значит, я все это время была с открытой дверью. И любой мог вот так просто войти ко мне. Успокаивает только то, что этот дом хорошо охраняемый.

— Почему разводишься? - игнорируя мой вопрос, задает свой.

— Потому что вообще не должна была за него выходить. - отвечаю и отворачиваюсь от него, начиная снова резать овощи.

А еще я просто не могу смотреть на него и делать вид, что мы просто ведем светскую беседу. Мне очень странно наблюдать его здесь. В своей квартире. И при этом не кричащем на меня и не требующим, чтобы я убралась.