В объятиях мстительного мачо

– Ты в самом деле считаешь, что справишься? Ты уверена, что сможешь убедить семейство Сантино и их гостей – а там точно будет несколько сотен человек, – что мы с тобой встречаемся?

– Конечно, – пожала плечами Хелена. – А почему нет? Мы ведь когда-то были любовниками.

Пусть недолго и только после того, как она убедила Лео, что в свои девятнадцать она уже взрослый человек и понимает, что делает. Он был старше ее, но разница в шесть лет не казалась ей такой уж существенной. Хелена хотела близости с ним; никогда раньше не испытывала она такой сильной страсти. И с тех пор она ни разу не пожалела о том, что было между ними, даже потом, в те дни и месяцы, когда ее сердце разрывалось от невыносимой боли. Никогда и ни с кем Хелена не переживала таких сильных и прекрасных чувств.

Алкоголь придал ей смелости, и она, шагнув к Лео, коснулась ладонью его щеки.

– Для нас не будет сложным сыграть любовников и притвориться, что мы без ума друг от друга, или ты не согласен?

Хелена соблазнительно качнула бедрами, отчего их тела соприкоснулись, и она ощутила, как внизу ее живота разлилась горячая волна желания.

Лео чертыхнулся сквозь зубы и схватил ее за запястье.

– Что ты делаешь?

– Хочу доказать, что я смогу сыграть свою роль.

Он глухо зарычал и, сверкнув глазами, сильно сжал ее руку. На мгновение Хелене показалось, что Лео собирается поцеловать ее, и у нее перехватило дыхание.

Но он отпрянул от нее и отбросил ее руку так, словно ее прикосновение, сама ее близость вызывали у него отвращение.

– Откуда мне знать, что ты здесь не по воле своего отца? Что все, что ты рассказала мне сегодня вечером, не ложь? Почему я должен верить тебе?

Хелена густо покраснела, чувствуя, как огонь желания превращается в лед.

«Потому что я любила тебя когда-то! – чуть не закричала она. – Потому что ради тебя осталась с разбитым сердцем. И разве мой поступок не сделал меня самой большой идиоткой на земле?»

Она встретила его полный недоверия взгляд.

– Лео, однажды я обманула тебя. И мне нечем тут гордиться. Я придумала слабую и обидную отговорку, чтобы порвать отношения с тобой по желанию своего отца, точнее, по его требованию. Я сделала самую большую глупость, когда поверила, что, если послушаюсь его и сделаю так, как он хочет, он оставит тебя в покое. Почему он поступил иначе, я никогда не узнаю. Может быть, он так наказывал меня. А может, он сделал так, потому что мог себе это позволить. Но я могу тебя заверить, что ничего не рассказывала ему ни о тебе, ни о твоем проекте. – Хелена тяжело вздохнула, почувствовав, как силы покидают ее. – Неужели тебе настолько тяжело поверить мне?

– А ты как думаешь, после того трюка, который только что проделала? – мрачно спросил Лео.

Хелена отпрянула, пораженная тем, что человек может питать свою ненависть и жажду мести на протяжении стольких лет. Гордость, ярость, недоверие – какие бы чувства не руководили стоящим перед ней мужчиной, они были слишком сильными и слишком укоренившимися, чтобы она могла сражаться с ним и победить.

Хелена подняла свою сумочку с дивана и, повернувшись, еще раз посмотрела на Лео.

– Ты правда хочешь узнать, что я думаю? Я считаю, что ты прав. Мое предложение было чистым безумием. Манипулирование другими никогда не было моей сильной стороной. – Она слабо улыбнулась. – Желаю удачи в том, чтобы разделаться с моим отцом. Кажется, в тебе он нашел достойного противника.

Она открыла дверь и чуть помедлила на пороге в надежде, что Лео остановит ее. Не услышав за спиной его шагов, она вышла из комнаты, закрыла за собой дверь и пошла к лифту.

Окунувшись несколько минут спустя в ночную прохладу городских улиц, Хелена смахнула набежавшие на глаза слезы.

Нет, она не будет плакать.

Лео не заслуживал, чтобы она страдала из-за него.

Ни семь лет назад, ни теперь.

Лео долго мерил шагами комнату, потом остановился, глянул на бутылку виски, но не стал наполнять стакан. Напившись до бесчувствия, он мог бы стереть из памяти сегодняшний вечер, но в детстве ему так часто приходилось убираться после попоек отца, что он отбросил эту идею. Не говоря уже о том, что после выпивки его мучило тяжелое похмелье. К тому же утром ему возвращаться в Рим, и вылет отложить никак нельзя. Если он предстанет перед Мариэттой на ее первой в жизни выставке картин растрепанной и брюзгливой развалиной, уйдет не один день, пока ему удастся вымолить у нее прощение.

Лео рухнул в кресло, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не броситься за Хеленой, словно какой-то неандерталец, и не заставить ее прижаться к нему своим восхитительным телом еще раз.

Желание полыхнуло с новой силой, и Лео, вскочив, снова заметался по комнате. Он не мог понять, что затеяла дочь этого проходимца Дугласа. В его голове не укладывалось, что Хелена могла прийти к нему без ведома отца, с которым, по ее словам, не разговаривала на протяжении многих лет, что она бросила учебу, жила в городе одна, без семьи, и работала секретаршей в банке…

Ее рассказ был правдой, полуправдой или тщательно продуманной ложью?