В объятиях наследницы

Остаток пути Луиза провела, поддразнивая Кэтлин рассуждениями насчет ее шофера. Поезд подкатил к одной нарядной станции, затем к другой, пока не добрался до станции Стрэттон. На красной черепичной крыше крошечного белённого известкой домика сидела целая стая чаек, которые с криками взмыли в воздух и унеслись прочь, когда подошел поезд.

Как только Чарлз ступил на платформу, он был просто ошеломлен запахом соленой воды. Во время своих морских переходов он не показал себя хорошим моряком, так что опасность пойти по стопам родственников Луизы была исключена. В любом случае приближалась зима. Не самое лучшее время для того, чтобы лезть в воду.

Но Чарлз всегда любил море, его простор и мощь. Очень скоро он получит возможность любоваться им с безопасного расстояния, из-за оконного стекла. Роузмонт возвышался на вершине мелового утеса, нависающего над собственным – если верить описанию «Иллюстрейтед джорнел» – усыпанным мелкой галькой берегом. Если у Луизы и были свои резоны сбежать из дому, то вовсе не из-за скудости пейзажа за окном.

Прибывших ожидали двое слуг и конный фургон, который должен был взять их багаж. Еще там был молодой человек в ливрее, предположительно, Робертсон, стоящий возле темно-зеленого «Даймлера». Если Кэтлин ожидала, что милый ее поцелует, она, должно быть, была разочарована. Шофер держался строго официально и всего лишь приподнял перед дамами форменную фуражку. Он хранил деловитое молчание, помогая слугам погрузить чемоданы, после чего занял свое место за рулем машины.

Не очень любезный прием, и Чарлз почувствовал себя неловко. Даже Трещотка Стрэттон казалась смущенной. Во что именно он ввязался?

Глава 6

Луиза мечтала увидеть развевающиеся флаги, цветочные гирлянды и небольшую толпу встречающих на железнодорожной станции. Она где-то читала, что именно такой прием оказывают наследнице, возвращающейся домой после медового месяца. Но тетя Грейс не стала попустительствовать подобной расточительности. Пожалуй, это и к лучшему. Ведь Луиза возвращается отнюдь не после настоящего медового месяца. Иначе даже эта встреча показалась бы ей особенной.

– Боже правый.

Они, наконец, свернули на подъездную аллею. Робертсон вел машину гораздо медленней, чем обычно водила сама Луиза. Она попыталась увидеть Роузмонт глазами капитана Купера. Глазом! Ей нужно быть осторожной, не забывать о его увечье. Все равно как если бы она спросила человека в инвалидной коляске, нравится ли ему гулять по саду. Намерения-то у нее добрые, но глупый язык постоянно подводил.

На ее взгляд – двумя глазами, – дом, как всегда, казался высоким и неприступным. Он был выстроен в тысяча восемьсот пятьдесят шестом ее дедом. Банкира Джорджа Стрэттона одолевала мания величия, которая была под стать разве что пэру английского королевства. Кирпичные стены, странная смесь готики и классики, с крутыми крышами и башенками, и бесчисленные окна – вымыть их все было нелегко. На каждом выступе и фронтонах, как на шестах, возвышались горгульи с оскаленными мордами. Когда Луиза была маленькой, она придумала имя для каждой.

– Дом, милый дом, – весело сказала она.

– Он похож на тюрьму. Или на приют умалишенных.

– Там внутри обитает немало жильцов, которые с пеной у рта будут доказывать, что они не менее добродетельны и разумны, чем вы или я.

И это будет ложь, подумала Луиза.

– Летом дом выглядит красивее, потому что фасад увивают розы. Видите ли, дом так и назвали- Роузмонт, «розовая гора». Горы, однако, здесь нет, но дедушка обожал свои розы. С этой стороны дом чудесен, не правда ли? Но жить здесь по-прежнему несколько одиноко.

Серо-зеленое море сегодня было спокойным, но Луиза помнила, каким оно может быть бурным. Она глубоко вдохнула соленый воздух.

– Конечно, сейчас слишком холодно, чтобы плавать. Но, может быть, попозже, после того, как устроимся, мы сможем прогуляться вдоль берега.

Машина въехала во внутренний дворик. Не прошло и минуты, как на порог парадного высыпали слуги и выстроились в шеренгу. Сидя рядом с Луизой, капитан Купер судорожно сглотнул.

– Они здесь, чтобы встретить вас, Максимилиан, – шепнула Луиза. – Начинайте действовать так, как вам и полагается.

– Что, черт возьми, это значит?

– Тише. Максимилиан не использует столь вульгарных выражений в присутствии дам. Слуги отдают вам дань уважения, и вы должны принять это как нечто само собой разумеющееся. Вспомните, что прислуга в замке бросалась исполнять любой ваш каприз. Впрочем, вам нетрудно угодить. Но не стоит держаться с ними слишком дружески – этим вы уроните себя в их глазах. С другой стороны, не будьте слишком холодны. Я бы никогда не вышла замуж за сноба.

– Значит, буду стремиться к «золотой середине». Златовласка регулярно устраивала бы маневры – разбивала бы кресла и кровати, складывая обломки в кучу вот такого размера!

Казалось, дорога утомила капитана Купера. Но, выходя из автомобиля, он вдруг вскинул подбородок и расправил плечи. Учтиво протянул руку Луизе, и она легонько ее пожала.