В объятиях палача

Альберт вошёл на кухню и прислонился к дверному косяку, складывая руки на груди. У плиты стояла девчонка и что-то готовила. Мужчина быстро прошёлся взглядом по её стройным длинным ножкам, поднялся выше, и его взгляд заострился на белой мужской рубашке. Альберт мгновенно же озверел. Он терпеть не мог, что кто-то берёт его вещи, а тем более надевает их.

– Кто тебе разрешил надеть мою рубашку? – голос мужчины прозвучал так громко и неожиданно, что девчонка от испуга подпрыгнула на месте, роняя из руки вилку, и обернулась.

– Напугал, – улыбнулась она ему, но её улыбка ввела в ещё большее бешенство.

– Я тебя спрашиваю ещё раз, кто тебе разрешил надеть мою рубашку? Я вроде тебе вчера сказал уйти, но ты не поняла меня?

– Я решила, что останусь. Хотела приготовить тебе завтрак.

Альберт медленно, словно крадущийся зверь, который вот-вот нападёт на свою добычу, пошёл в сторону девушки, улыбка которой уже померкла.

Подойдя к ней ближе и зажимая её между столешницей и своим обнажённым телом, мужчина положил сильную ладонь на тоненькую девичью шейку. Глаза девчонки мгновенно вспыхнули испугом, а Звягинцев приблизился к её уху своими губами и прошептал:

– В этом доме я буду решать, кому оставаться, а кому нет. Если я сказал тебе уйти, ты должна была собрать свои манатки и быстро испариться. Ты поняла меня?

– Да, – быстро замотала та головой. – Поняла. Отпусти, пожалуйста. Больно.

Альберт убрал свою ладонь от шеи девушки, и та, словно от огня, отпрыгнула от него.

– Альберт?

– Вон пошла и рубашку не забудь снять.

– Но…

– Я сказал вон! – заорал он, и девчонка в слезах убежала в комнату переодеваться.

А в это время Альберт всунул в зубы сигарету и прикурил её. Открыл окно, впуская в кухню морозный воздух, и прошёл к кофеварке, чтобы приготовить себе кофе. М-да, утро не задалось. Соловьёв со своими никчёмными приказами. И девка эта ещё. Взбесили.

Услышал, как по коридору быстро цокают каблучки и громко сказал.

– Стоять! – и тут же цокот прекратился. Мужчина всё так же голый, с сигаретой в зубах, пошёл к входной двери, где встретился взглядом с зарёванным лицом девчонки.

– Что ещё нужно? Твоя рубашка на кровати.

Альберт с вешалки взял своё пальто и достал из кармана кошелёк. Открыл его, взял несколько пятитысячных купюр и сунул девчонке в вырез на груди.

– Это тебе за завтрак.

– Да пошёл ты! – процедила она и выбежала на лестничную площадку, а мужчина, громко захлопнув дверь, пошёл на кухню, чтобы выпить кружечку свежеприготовленного кофе.

Приняв душ, он, не торопясь, оделся и поехал в отдел, где на стоянке заметил несколько дорогих автомобилей. Вот значит какие гости к нему пожаловали.

Здороваясь с дежурным, он взял ключ от своего кабинета и пошёл к Соловьёву. Постучался в кабинет.

– Вызывали?

– Звягинцев, почему так долго? – мужчина пытался сдержать себя в руках и не орать при людях, находившихся у него в кабинете. Звягинцев сразу же узнал, кто это такие, стоило на них взглянуть.

– Я же сказал, что на секретном задании.

– Ладно, присядь. Тут с тобой поговорить хотят. – Новость о том, что недовольный родитель при деньгах сейчас будет опускать Звягинцева, Соловьёва радовала, и он уже приготовился ждать свершившегося наказания. Но Альберт не был готов предоставить ему такую радость.

– Значит это вы Звягинцев Альберт Владимирович.

– Я! – Альберт взглянул на пацана, который сидел рядом со своим отцом. Рожа того была опухшая. Значит не хило ему вписал.

– Можете попрощаться со своей работой. Это я вам гарантирую. Вам пару дней, чтобы собрать вещи.

– Да что вы говорите? Это по какому поводу?

– Позавчера вы избили моего сына.

– Во-первых, я его не избил, а легонько ударил. А во-вторых, если бы мне представилась такая возможность сделать это ещё раз, я бы с удовольствием повторил.

– Что?! – заорал тот, вскакивая со своего места. – Да я тебя, щенок, на нарах сгною! Я же тебя с говном смешаю! – разорялся тот, а Альберту смешно стало от слов папаши, и он заржал во весь голос.

– Всё сказали? – успокоившись, произнёс Звягинцев. – А теперь слушай сюда, кусок говна. Ты что думаешь, что если у тебя карманы баблом забиты, то ты можешь меня за яйца взять и дёргать за них? Ошибаешься. И если кто и поедет на нары, так это твой сынок. Я его не только за домогательство к молодым девчонкам закрою, а и за наркоту, которую он сбывает своим дружкам, и за прошлогодний разбой, который ты грамотно замял. И да, не нужно сильно расстраиваться, я и на тебя кое-что нарыл. Ты ведь у нас ресторанчики держишь, да? Только вот я знаю, что на цокольном этаже ресторана у тебя бордель, который приносит тебе процентов десять от всего твоего дохода. Это я ещё не старался сильно глубоко рыть под тебя. А ты прикинь, если я займусь тобой и твоим ублюдком, а?

От сказанных слов Звягинцева побледнел не только отец мальца, но и сам Соловьёв стал белее смерти, и глазки его забегали.

– Так что, мне начать рыть на тебя, папаша?

– Нет. Я прошу прощения за своего сына, и что он причинил вам неудобства! – мужчина начал подниматься с места.

– Отец?! – завопил пацан.

– Сын, рот закрой и пошли отсюда.