В объятиях прошлого. Часть 1

Картина излучала особую энергию, пробуждая к жизни сверхъестественные силы. Пристально глядя на ворона, начинало казаться, что переносишься в какой-то неведомый тёмный мир, внутри становилось жарко, а сознание переставало работать. Маргарет поначалу опасалась этих ощущений.

Элизабет говорила, что эта картина досталась ей от её матери. Ворон на картине был изображён таким образом, что его взгляд был всегда обращён в направлении того, кто смотрел на него – совершенно неважно, с какой стороны.

Просто мурашки по спине, – как-то раз пожаловалась Маргарет в школе одной из подруг. – Убираю в комнате, а эта дрянь с клювом наблюдает за мной ! Я даже смотреть на эту картину боюсь, а мать заставляет меня каждый день стирать пыль с рамы.

Странным образом, в тот же самый вечер Элизабет торжественно подвела дочь за руку к картине и вполголоса произнесла:

Напрасно ты его боишься, дитя моё. Этот ворон даёт нам с тобой силу, о которой не смеют даже мечтать обычные люди. Когда-нибудь ты это почувствуешь. Я и сама-то не всё до конца знаю.

*   *   *

Маргарет взрослела быстро. Понять со стороны её мысли, чувства и поступки было довольно трудно. Да и сама она не всегда понимала, что творилось у неё в голове.

Чужая душа – потёмки, – оставаясь одна, нередко повторяла Маргарет прочитанную где-то фразу и добавляла, – а моя душа – потёмки даже для меня самой.

Тем не менее, можно с уверенностью утверждать, что единственным человеком, который волновал её больше всего, тем, к кому были устремлены её лучшие чувства, испытываемые её холодным естеством, была она сама.

Так и не получив желанной любви со стороны матери, Маргарет стала строить свой собственный, абсолютно отдельный и закрытый мир, в который не допускала никого.

Элизабет пыталась быть терпеливои матерью. Но у неё мало, что из этого получалось: чуть живая от усталости, приходя с работы, она натыкалась на веющее холодом, хотя и неизменно почтительное приветствие Маргарет.

Добрый вечер, мама. Как у тебя прошёл день ? – всегда одним и тем же сухим и ровным тоном заученно произносила Маргарет и удалялась в свою комнату, даже не поцеловав мать.

Это всегда говорилось ею осторожно и достаточно вежливо, чтобы в должной мере выказать матери свою неприязнь, но не настолько, чтобы дать еи повод обвинить Маргарет в хамстве.

А Элизабет просто хотелось приветливого и ласкового слова от дочери. Мучаясь от бессонницы, Элизабет ломала себе голову:

Почему же эта бессердечная девчонка не ценит того, что я угробила своё здоровье, работая на неё ?

Чувствуя, что дочь всё больше отдаляется от неё, и в надежде узнать больше о переживаниях Маргарет, Элизабет подарила ей красивую толстую тетрадь, обязав дочь ежедневно вести в ней свой дневник.

Разумеется, без твоего согласия, я никогда даже не загляну в твои записи, – уточнила Элизабет, – ведь это – твоя личная жизнь.

Но Маргарет отлично знала, что Элизабет обязательно станет читать её дневник перед сном.

Маргарет была совсем не в восторге от этого скучного для неё занятия, но ослушаться мать не смела, а делиться с ней своим внутренним миром, к которому Элизабет столь долго была безразлична, она не собиралась.

Поэтому, вместо ожидаемых девичьих откровений, Элизабет ежедневно натыкалась в дневнике дочери на цитаты из прочитанных ею книг.

Умри, но не давай поцелуя без любви, – прочитала однажды Элизабет в её тетради. – Надо же, и кто только мог написать такую чушь ! – расхохоталась она, но осталась довольна, полагая что её дочь искренне согласна с этим.

Элизабет не знала, что весело в этот момент было не только ей: лёжа в постели, Маргарет тихо смеялась, вспоминая, со сколькими мальчиками она уже успела поцеловаться в школе, и думала о том, как мать читает сейчас эту запись.

*   *   *

Всегда элегантно одетая и ухоженная, Элизабет внушала Маргарет, что для женщины очень важно чувствовать собственную ценность, но ещё важнее передавать это ощущение мужчинам.

Ты – шикарная и дорогая женщина ! – произнесла однажды Элизабет в разговоре с дочерью. – Мужчины должны ощущать всю искренность твоей самооценки без лишних слов с твоей стороны, должны осознавать и твою исключительность, и то, что ты, возможно, осчастливишь кого-то из них, скрасив его козлиное существование и позволив ему…

Элизабет на несколько мгновений замолчала.

Да, да, мама, – отозвалась заслушавшаяся Маргарет, – ты говорила… ?

Да, именно так ! Позволив ему боготворить тебя и, само собой, достойно обеспечивать материально ! – закончила фразу Элизабет с какой-то странной яростью, адресованной неизвестно кому. – Разумеется, речь здесь не идёт о женской продажности, – поторопилась прибавить она.

Но Маргарет только усмехнулась, прекрасно понимая, что последнее было всего лишь запоздалой попыткой её матери соблюсти приличия.

Да и ещё, ты, наверное, слышала, – продолжала Элизабет, – говорят, что женщина должна уметь изящно принимать комплименты. Какой вздор ! Женщина – это прекрасная половина мира, вершина творения природы !

Принимать комплименты мужчин снисходительно и как должное, – отметила про себя Маргарет.