В объятиях прошлого. Часть 2

Ты сегодня восхитительна, как и пятнадцать лет назад, – произнёс он с горечью в голосе. – Время не властно над тобой.

Маргарет всегда угадывала ложь своего супруга, но на этот раз почувствовала, что он говорит искренне.

Не открывай своё сердце никому и, в особенности, мужчине, если не хочешь стать уязвимой и потом собирать по кусочкам осколки израненной души, – вспомнились Маргарет слова Элизабет, которые она не раз слышала от неё ещё в юности.

Маргарет хорошо усвоила этот урок своей матери. Она продолжала молчать. Никаких чувств не отразилось на её лице в ответ на слова Пьера-Анри.

Чем тогда покорил меня этот человек? – спрашивала себя Маргарет, глядя в полумраке на своего мужа. – Наверное, своей эрудицией и способностью изысканно и витиевато изъясняться по поводу простых вещей. А ещё, своей манерой красиво и безрассудно ухаживать.

Она так же безучастна ко мне, как призрак, поглощённый своими неземными заботами, безучастен к миру живых, – подумал Пьер-Анри.

На какои-то миг, когда плечо жены коснулось его, она превратилась для него в существо из плоти и крови, но уже секунду спустя эта женщина снова стала плодом воображения, галлюцинациеи, скользящеи во мгле.

Маргарет, нам необходимо поговорить, – шёпотом, чтобы не разбудить Энн, произнёс Пьер-Анри. – Прямо сейчас. Я жду тебя в гостиной.

Войдя в гостиную, Маргарет посмотрела на своего супруга таким твёрдым и презрительным взглядом, как если бы она заранее хорошо знала, что ей предстоит услышать.

Воздух в комнате как будто отливал фиолетовыми всполохами, настолько он стал густым и наэлектризованным с появлением Маргарет.

Маргарет, я намерен с тобой развестись, – коротко сообщил Пьер-Анри.

На лице Маргарет не отражалось ничего, кроме полного безразличия к его словам.

Хорошо, я дам тебе развод, – ледяным тоном произнесла она, чуть поведя бровями.

Это лёгкое движение бровеи могло бы быть непроизвольным, могло бы означать всё, что угодно, но Пьер-Анри, хорошо знавший Маргарет, увидел в нём только одно:

Надеюсь, это – всё ?

Пьеру-Анри вдруг захотелось попробовать пробить броню ледяного равнодушия Маргарет.

Я встретил молодую женщину, которую полюбил, и собираюсь, не откладывая, жениться на ней, – неожиданно для самого себя добавил он то, что ни в коей мере не соответствовало действительности.

Вот как ! – Маргарет презрительно усмехнулась.

Пьер-Анри достал из кармана визитную карточку своего адвоката и протянул её супруге.

Рассел, Гэлбрейт и Симпсон, Адвокаты, – прочла про себя Маргарет на отливавшей белизной визитке из твёрдой глянцевой бумаги.

Неожиданно выражение её лица изменилось, и она на секунду зажмурилась, словно появление в её поле зрения человека с фамилией Рассел было чем-то немыслимым.

В плотных массах вязкого воздуха, заполнявшего гостиную, почувствовался резкий запах железа и старой ржавчины.

Завтра мы ожидаем к ужину важных гостей: господин посол, Лионель Мескин де Сюпершери, с супругой окажут нам честь своим визитом, – напомнил Пьер-Анри. – Придёт также со своей женой этот… как его там… – он сделал пренебрежительный жест рукой, – который всё метит на моё место…

Помню, помню, – неожиданно отозвалась Маргарет, – господин Эрве Лабаланс²⁹, – и лёгкая ухмылка скользнула по её лицу. – У него чудная фамилия²⁹, не правда ли ?

Пьер-Анри, разумеется, прекрасно понял нехитрую игру слов, но в ответ лишь раздражённо пожал плечами, не придав значения словам Маргарет.

Какая разница, какая у этого типа фамилия ! В последний раз я задал ему такую трёпку, что он выбежал на четвереньках из моего кабинета ! Сделай одолжение, потрудись завтра принять гостей подобающе.

*   *   *

Тиканье больших старинных часов на камине, доставшихся Пьеру-Анри по наследству, и похрустывание свеженакрахмаленных салфеток некоторое время были единственными звуками, нарушавшими тишину, царившую в обеденном зале квартиры семьи Морель. За обеденным столом сидели восемь человек: две супружеские пары гостей, супруги Морель, Элизабет и Энн. Холод, которым было пропитано здесь всё, сочился даже из стен, обтянутых мрачного цвета драпировкой, и усугублял чопорность обстановки. Холод отражался даже от массивных бронзовых канделябров, тускло поблёскивавших в неярких лучах заходящего солнца.

Элизабет была в тот вечер единственным человеком, сидевшим за этим столом, кто был на самом деле счастлив. Чувствуя в воздухе всеми фибрами своей тёмной души бодрящие искры назревающего колоссального скандала, она изо всех сил старалась поддерживать торжественную атмосферу, царившую за столом. Но это ей удавалось с трудом: она уже не могла блеснуть былой лёгкостью великосветской речи, так как её мозг медленно, но уверенно вступал во владения старческого маразма. Её зелёные колдовские глаза искрились от едва сдерживаемого веселья. В очередной раз поймав на себе надменно-пренебрежительный взгляд Элизабет, Пьер-Анри беспокойно заёрзал на стуле.