Около девяти часов появился Мирко в сопровождении своего адвоката. Узнав, что дядя исчез, он стал кричать на заведующего. Обвинять его в том, что он не следит за пациентами перед операцией.
— Вы что, не понимаете? Он может умереть, не подписав завещания!
— Господин, у нас здесь больница, а не тюрьма. И вообще, меня не интересует никакое завещание, меня интересует мой пациент.
Вскоре прибыли полицейские. Они расспрашивали нас о том, куда Шимун мог пойти. Хотели знать, о чем он разговаривал с нами накануне побега.
Я им ничего не сказал. Ни единого слова.
Десять дней спустя я ехал на автобусе в Славонию и читал газету. Среди объявлений «черной хроники» я увидел фотографию Шимуна и текст, обращенный ко всем, кто видел этого человека, с просьбой сообщить о его местонахождении в ближайший полицейский участок. Текст был подписан обеспокоенными племянниками.
Поднимаясь от Илока вверх по Дунаю, я разыскал маленький рыбацкий домик. Он был более ветхим, чем казался на фотографии.
Я и сам не понимал, почему здесь оказался. Эта река и этот человек втянули меня в историю их отношений и заставили приехать на это место.
Я не сумел объяснить жене, почему через три дня после того, как меня опустили домой, мне вдруг пришлось уехать из дому. Я не мог сказать ей правду, потому что правда часто бывает неправдоподобной. Я сказал, что мне нужно уехать по работе.
Дверь была не заперта. В скромном помещении лежали удочки, стоял стол и три стула. На столе лежала книга. Та самая. Я открыл ее на титульной странице. И увидел дарственную надпись, от которой у меня захватило дух. Вот что там было написано:
Ваш Шимун»
Я открыл тридцать седьмую страницу и на одном дыхании прочитал короткое стихотворение:
У меня мороз по коже пошел от этих стихов и от того, что они мне со всей определенностью сообщали.
Я снова открыл страницу с дарственной надписью. Под ней стояло вчерашнее число.
Недалеко от домика на влажной земле я увидел следы ботинок, которые вели к реке. Я подошел к самому краю берега, нагнулся и дотронулся пальцами до холодной воды, а потом помахал рукой в сторону устья, приветствуя то ли Дунай, то ли Шимуна. Или их обоих.