В объятиях русалки

В трубке послышались гудки. Капитан до крови закусил губу. Черт возьми, откуда они знают его номер? Ведь он приобретал сим-карту в Харькове на вокзале, а не в Мидасе. Кто сообщил им такие сведения? Леонид попытался найти телефон Павла, но передумал. Они начнут пеленговать его, и тогда за свою жизнь он не даст и ломаного гроша. А разговор с Киселевым не будет коротким. Дисплей сообщил ему, что звонила Рита. Возможно, девушка уже вернулась, но вмешивать ее в игру Сомов не собирался. Он решил позвонить Елене. Журналистка не откажет в помощи, она поселит его в редакции.

Барышева сразу отозвалась на звонок:

– Да. Леня?

– Лена, быстро свой адрес! – рявкнул он. – За мной гонятся.

Она не задавала вопросов:

– Одноэтажный дом слева от почты. Третий номер, квартира тоже третья.

– Жди.

Вот теперь он мог отключить аппарат.

Глава 19

Леониду повезло. Темная южная ночь схоронила его от преследователей, и до дома Барышевой он добрался без приключений. Дверь ее квартиры была предусмотрительно открыта. Увидев дрожавшего от ночного холода Сомова, в мокрых плавках, с грязными, кровоточащими ступнями, она вскрикнула. Капитан подмигнул ей:

– Не пугайся. Сегодня самое страшное позади.

Лена быстро взяла себя в руки.

– В ванну, – распорядилась она. – На мое счастье, хозяева этой квартиры поставили бойлер. Горячая вода есть.

– Так это не твоя хата? – поинтересовался капитан.

– Нет. Я ее снимаю. В моем положении лучше жить одной.

Он не стал уточнять, что это за положение, юркнул в ванную, открыл кран с горячей водой и с наслаждением подставил измученное тело под струи душа.

– Мне понадобится одежда! – крикнул Сомов, услышав за дверью шаги журналистки.

Она мгновенно отозвалась:

– С этим тоже порядок. Хату сдает молодой парень, старые вещи он не забирал. Мы отыщем все, вплоть до трусов.

– Отлично.

Через пять минут ее рука кинула на пол джинсы, футболку и нижнее белье:

– Думаю, тебе подойдет.

– Спасибо.

Когда его кожа заскрипела от чистоты, Леонид покинул ванну и облачился в обновку. Все сидело на нем как влитое. Лена уже несла чай и несколько бутербродов с копченым мясом:

– Ешь. Кровать я тебе уже расстелила.

Вместе с чувством голода капитан испытывал огромное желание лечь и погрузиться в сон, однако старался подавить в себе последнее.

– Мне нельзя у тебя оставаться, – его зубы впились в бутерброд. – Займи мне, пожалуйста, немного денег, и я тронусь в путь.

Брови Лены метнулись вверх:

– В какой еще путь? Ты же едва держишься на ногах!

Не переставая жевать, Сомов начал рассказывать ей обо всем, что видел и слышал. Он верил этой девушке. Она оставалась его единственным другом в приморском городке. Да, была еще Рита, но втягивать ее в это дело оперативник не хотел.

– И вот за мной ведется настоящая охота, – пояснил он, вытирая губы. – Оставаться у тебя мне никак нельзя. Они попросят распечатку моих звонков и узнают, с кем я разговаривал. А это означает: скоро мои преследователи будут здесь. Я беспокоюсь за тебя. Такие не оставляют свидетелей.

Губы Барышевой дрогнули:

– Они все же наведаются сюда.

– Конечно, а ты скажешь им, что дала мне ключ от редакции. Вернее, даже не дала, а выбросила в окно, потому что я по какой-то причине не захотел подниматься в квартиру.

Она растерянно поглядела на Сомова:

– Но я рассчитывала поселить тебя в редакции. Одна моя коллега в отпуске, и ее комната пустует.

– Сначала и я так думал, – Леонид отставил чашку. – Но теперь… Вычислив мой звонок и не найдя меня у тебя, они догадаются, куда ты могла меня пристроить. Нет, в редакции мне появляться нельзя.

Лена ломала пальцы:

– Но где же тогда…

Леонид рассеянно тер переносицу:

– Не знаю… Пока… Но здесь оставаться опасно. Они придут с минуты на минуту.

Барышева метнулась в комнату и сунула ему в руку деньги:

– Пока все, что есть. Но если понадобится, я достану еще.

– Спасибо, – Леонид обнял девушку и прикоснулся губами к ее волосам. – В этом городке у меня единственный друг, – и, немного отстранив ее от себя, добавил: – Давай быстро поговорим о способе связи. Каждый день выходи прогуляться в парк. Там есть тихая скамейка под лапами итальянской сосны. Возле нее – урна. Она чистая, там вообще редко кто бывает. Именно в эту урну я буду бросать тебе пакеты с записками. Может, потом найду другой способ. А теперь прощай.

– До свидания, – выдохнула журналистка.

* * *