В объятиях шторма

— Я хотел извиниться перед вами, Валерия. Прежде всего за то, что допустил подобное. — он наконец-то оторвал взгляд от картины и повернулся к ней лицом.

— Хорошо. — сдержанно ответила Богатырева.

— Но я пришел к вам не только ради этого. — бровь девушки вопросительно изогнулась. — Я бы хотел обсудить с вами дополнительное спонсорство вне конкурса. — он неуверенно кашлянул и продолжил. — Один мой знакомый занимается меценатством. Он как-то приходил в вашу школу и остался в восторге. Сказал, что я и сам, как любитель “прекрасного” по достоинству оценю ваши работы. Он узнал, что вы оставляли заявку для участия в конкурсе. И в связи со сложившимися обстоятельствами он готов пожертвовать сумму вдвое больше, чем вы могли выиграть.

— Но не выиграла. — она склонила голову набок, гадая к чему в итоге приведет их разговор.

Предложение губернатора было, скорее, унизительным, чем заманчивым. Ответить согласием — значит прогнуться. Это все равно, что подставить под удар вторую щеку.

Вся эта ситуация сложилась весьма малоприятно для них с Яной.

Они мечтали честным путем заполучить эту награду, а в итоге их красноречиво макнули головой в унитаз.

— Скажите, только честно. Вы пытаетесь таким способом откупиться? — Лера постаралась максимально скрыть возмущение в голосе.

— Не то чтобы… — уклончиво ответил мужчина.

— Это значит — да. — разочарованно хмыкнула. — Не все в этой жизни можно купить, Виктор Прокопич. К счастью, я и мой партнёр это понимаем.

— Чего же вы хотите? — с интересом спросил губернатор.

— Объективного наказания. — без раздумий ответила Богатырева. Обостренное чувство справедливости бунтануло, вскидывая голову. — Но не переживайте, в суд подавать на вас мы не станем. У нас нет никакого желания тратить на это свое время и деньги. Я хочу знать…кто был замешан в том “неприятном недоразумении”?

Виктор Прокопич долго всматривался в лицо молодой девушки. В итоге хмыкнул каким-то своим мыслям и ответил:

— Моя дочь — Анастасия и Мирослава Морозова.

— Могу я узнать, какое наказание их ждет? Будет ли оно справедливым? Уволят только Морозову? Вашу дочь ждет подобная участь?

— Что касается справедливости — вы можете быть уверены, что девушки понесут наказание в соответствии со своими проступками… и…

— То есть, Мирославу уволят, а вашу дочь — нет? — перебила его на полуслове и зло ухмыльнулась. — На мой взгляд, вашу дочь тоже не мешало бы уволить со всеми «почестями».

— Но это может испортить ей жизнь.

— А Морозовой? Или Анастасия избежит наказания исключительно потому, что она ваша дочь? Как вы считаете, Анастасия заслуженно занимает свою должность? — Лера смотрела ему в глаза без доли страха. Уверенно, стойко. Её не волновало, что подумает о ней Виктор Прокопич. Посчитает ли ее наглой или бестактной. Сейчас это было неважно.

— На что вы намекаете?

— Намекаю именно на то, о чем вы подумали. Лучше дайте дочери свободу, пусть набьет свои шишки и займётся тем, чем она хочет. А не тем, на чем настоял отец. Это одновременно будет ей и наказанием и уроком. Она должна научиться рассчитывать исключительно на себя.

— Знаете, Валерия, — во взгляде губернатора промелькнуло что-то похожее на уважение. Тонкие губы растянулись в подобие улыбки. — вы очень мудрая, проницательная и, бесспорно, талантливая девушка. Мне бы очень хотелось, чтобы моя дочь обладала похожими качествами, но не уверен, что она готова к взрослой жизни. — покачал головой Виктор Прокопич.

— А вы попробуйте. Родители часто недооценивают своих детей. — мудро подметила Лера.

— Хорошо. Я вас понял. Наказание будет для всех одинаково справедливым. Даю слово. И если мы все решили, то я бы хотел приобрести эту картину. Насколько мне известно, она продаётся. — он кивнул в сторону "Бессонных ночей" и улыбнулся, но уже без натяжки.

* * *

Этот день выжал из Леры последние силы. Она чувствовала себя разбитой, униженной и беспомощной. Ей безумно хотелось укрыться под надёжным и сильным крылом, чтобы выдохнуть и выплакаться как следует.

— Лера, повторю ещё раз, все решаемо. Вам не о чем волноваться. Я забронирую для вас лучшую операционную бригаду. От вас требуется положиться на меня и мой опыт. — убеждала её Тамара Владимировна по телефону. — Но необходимо действовать решительно, пока мы поймали удачу за хвост.

— Считаете мой случай удачей? — с грустью промямлила Богатырева.

— Поверьте, за столько лет моей практики — это действительно удача. Жду вас завтра. Постарайтесь выспаться и поменьше переживать. До завтра.

Лере нужен был этот вечер и эта ночь с Андреем. Она решительно шагнула в ванную и погасила свет.

Шум любил ее всю ночь, то ласково, то страстно, то нежно, как она и просила. Шептал на ухо признания от которых щемило сердце и накатывали горькие слезы.

Нет, ты не будешь плакать при нем, поняла?

Он итак перестал прикасаться к тебе после Нового года… Что будет, если он узнает правду?