В объятиях смерти

- Кей, - начал он, - я не знаю легкого способа сказать это тебе.

Я протянула руку за бисквитом.

- Ты должна знать. Не важно, что на самом деле происходит и почему, не важно, что ты по этому поводу думаешь, но тебе придется кое-что выслушать.

Я решила, что, пожалуй, лучше буду курить, чем есть, и достала свои сигареты.

- У меня есть источник информации. Достаточно сказать, что он причастен к деятельности Департамента юстиции...

- Это по поводу Спарацино? - прервала я.

- Это по поводу Марка Джеймса, - ответил он.

Даже если бы главный прокурор обругал меня, я не расстроилась бы больше.

Я спросила:

- Что по поводу Марка Джеймса?

- Я не уверен, что должен спрашивать тебя об этом, Кей.

- Что именно ты имеешь в виду?

- Вас двоих видели вместе в Нью-Йорке несколько недель назад. У "Галлахера". - Он неловко замолчал, кашлянул и добавил некстати: - Я не был там много лет.

Я разглядывала дым, поднимавшийся с кончика моей сигареты.

- Насколько я помню, бифштексы там просто замечательные...

- Остановись, Том, - сказала я тихо.

- Там полно добродушных ирландцев, которые пьют и шутят безо всякого удержу.

- Остановись, черт побери! - я повысила тон.

Сенатор Патин смотрел прямо на наш столик, в его глазах промелькнуло любопытство, когда он задержал взгляд сначала на Итридже, а потом на мне. Наш официант вдруг принялся подливать кофе и выяснять, не нужно ли нам что-нибудь еще. Мне стало неприятно жарко.

- Не вешай мне лапшу на уши. Том, - остановила я его. - Кто видел меня?

Он отмахнулся:

- Важно только то, откуда ты его знаешь.

- Я его знаю очень давно.

- Это не ответ.

- Со времен юридического факультета.

- Вы были близки?

- Да.

- Любовники?

- О Господи, Том!

- Извини, Кей, это важно. - Промокнув губы салфеткой, он потянулся за кофе и обвел взглядом зал ресторана. Итридж явно чувствовал себя крайне неловко. - Скажем так: в Нью-Йорке вы провели вдвоем большую часть ночи. В "Омни".

Мои щеки горели.

- Твоя личная жизнь, Кей, совершенно меня не интересует. Я сомневаюсь, что она интересует кого-то еще. За исключением этого, отдельно взятого случая. Пойми меня правильно, мне очень жаль, - он откашлялся и, наконец, снова взглянул мне в глаза. - Черт побери. Приятелем Марка, Спарацино, интересуется Департамент юстиции...

- Его приятелем?

- Это очень серьезно, Кей, - продолжал Итридж. - Я не знаю, что представлял собой Марк Джеймс в те времена, когда вы учились на юридическом факультете, но зато мне известно, что произошло с ним с тех пор. У меня есть подробные сведения. После того как тебя видели с ним, я провел кое-какое расследование. Семь лет назад у него были серьезные неприятности в Таллахасси. Шантаж. Мошенничество. Преступления, в которых он был признан виновным и за которые провел некоторое время в тюрьме. И уже после всего этого он сошелся со Спарацино, который подозревается в связи с организованной преступностью.

Я чувствовала, как неумолимые тиски выжимают кровь из моего сердца, должно быть, я сильно побледнела, потому что Итридж предложил мне стакан воды и стал терпеливо дожидаться, пока я возьму себя в руки. Но когда я снова встретилась с ним взглядом, он продолжил свое разрушительное повествование с того места, На котором прервался.

- Марк никогда не работал в "Орндорфф и Бергер", Кей. Фирма даже никогда не слышала о нем, что нисколько меня не удивляет. Марк Джеймс не имел возможности заниматься юридической практикой - он был исключен из коллегии адвокатов. Оказывается, он просто личный адъютант Спарацино.

- А Спарацино работает в "Орндорфф и Бергер"? - выдавила я из себя.

- Он их адвокат, специализирующийся на индустрии развлечении. Это действительно так, - ответил Итридж.

Я молча пыталась сдержать наворачивавшиеся слезы.

- Держись от него подальше, Кей. - Итридж пытался быть помягче, и в его голосе сквозила грубоватая ласка. - Ради Бога, порви с ним. Порви, что бы там у тебя с ним не было.

- У меня с ним ничего нет. - Мой голос дрожал.

- Когда последний раз ты разговаривала с ним?

- Несколько недель назад. Он звонил. Мы говорили не более тридцати секунд.

Итридж кивнул, как будто ожидал этого.

- Да, беспокойная жизнь - один из ядовитых плодов криминальной деятельности. Сомневаюсь, что Марк Джеймс располагает временем для длительных телефонных разговоров. Сомневаюсь, что он вообще приблизился бы к тебе, если бы ему не было от тебя что-то нужно. Расскажи мне, как тебя угораздило оказаться с ним в Нью-Йорке.

- Он хотел увидеться со мной, хотел предупредить меня о Спарацино, добавила я неуверенно, - во всяком случае, он так сказал.

- И он предупредил тебя о нем?

- Да.

- Что именно он сказал?

- Именно то, что ты как раз и говорил.

- Зачем он тебе это рассказывал?

- Он сказал, что хочет защитить меня.

- Ты в это веришь?

- Я уже сама не знаю, во что, черт побери, верю.

- Ты любишь этого человека?

Я молча уставилась на главного прокурора застывшим взглядом.

Очень тихо он произнес:

- Мне нужно знать, насколько ты уязвима. Пожалуйста, не думай, что мне это нравится, Кей.

- Пожалуйста, не думай, что это нравится мне, Том. - Я говорила срывающимся голосом.