В объятиях страсти

– Достаточно вашего присутствия. Вы подарили мне свою честность и дружеское расположение, а в наши дни это редкость. Ну а теперь открывайте пакет.

Сирену мучила совесть. Она обманывала генерала и испытывала неловкость от сознания, что использует его.

– Какая великолепная вещь! Благодарю вас, Уильям. – Сирена в смятении смотрела на усыпанную бриллиантами и изумрудами брошь.

Нескрываемая зависть загорелась в глазах Оливии, когда старушка приколола брошь к платью и под руку с Уилья­мом направилась к столу. На сей раз Сирена принялась за полковника.

– Что-то вы неважно выглядите, Джон. Не бессонни­ца ли тому причиной?

Джон выдавил вежливую улыбку, с тоской подумав, что вдове не откажешь в настойчивости; даже наступаю­щее Рождество не смягчило ее.

– Отнюдь, – солгал он. – Я сплю как младенец.

– Вот как? А я опасалась, не тревожит ли вас со­весть, мешая сладко спать.

– С какой стати? – раздраженно буркнул он, не­смотря на все усилия сохранять спокойствие.

Сирена неопределенно пожала плечами:

– Я надеялась услышать ответ на этот вопрос от вас.

Оливия бросила на стол серебряную вилку и вскочила.

Может, Джон и способен высидеть весь ужин, позволяя вредной старухе портить им настроение, но с нее хватит. Ведь умоляла же полковника отказаться от приглашения, однако он не посмел отклонить личную просьбу генерала. Оливия была сыта по горло постоянными нападками свек­рови, уверенная, что еще один вечер в обществе старой ведьмы доведет ее до буйного помешательства.

– Прошу меня извинить. Я вдруг поняла, что совсем не голодна. – Она задержала ненавидящий взгляд на вдове, а затем коротко кивнула Хау.

Когда Оливия вылетела из комнаты, полковник под­нялся и последовал за ней.

– Оливия, вернись!

Вдова, опираясь на трость, тоже встала.

– Думаю, пришло время поговорить по душам с моей невесткой.

Генерал любезно кивнул и направился к себе в кабинет, чтобы поработать над бумагами в ожидании ее возвращения.

Сирена медленно поднялась по винтовой лестнице и остановилась перед чуть приоткрытой дверью. Она напрягла слух, пытаясь разобрать доносившиеся сердитые голоса, а подойдя поближе, увидела и то, что происходит внутри.

– Проклятие, я не могу понять твое поведение, но начинаю думать, что у миссис Уоррен есть основания пре­следовать тебя.

– Эта стерва сводит меня с ума, – оправдывалась Оливия. – Сколько можно ей угождать? Меня уже тош­нит от этого. Я больше не выдержу бесконечной травли, гнусных намеков и оскорблений. И ты ожидал, что я буду безропотно терпеть, как она рвет меня на части? – Вце­пившись в руку любовника, Оливия подняла на него умо­ляющий взгляд. – Пожалуйста, забери меня отсюда.

– Наверное, тебе лучше вернуться к матери… времен­но. Пожалуй, вдова не ошиблась насчет тебя. Ты шокиру­ешь высшее общество.

Губы Оливии искривились в злобной усмешке.

– Итак, я тебе надоела, и ты решил от меня избавиться.

– Признаться, Оливия, наши отношения теряют свое очарование, – прямо заявил полковник. – Я потратил больше времени, расхлебывая последствия твоих выходок, чем наслаждаясь твоим обществом.

– Ты не отделаешься от меня так легко, – злобно прошипела Оливия. – После того, на что я пошла ради наших отношений, я не позволю отправить меня нищен­ствовать к матери.

Брови Джона поползли вверх.

– О чем это ты говоришь?

– О Митчеле. Он вычеркнул меня из своего завеща­ния, когда узнал, что я собираюсь его оставить. И отказал­ся дать развод, лишив нас возможности пожениться. Он не оставил мне выбора.

В напряженной тишине было слышно, как у Джона перехватило дыхание.

– О чем ты говоришь, Оливия?

– Митчел поклялся, что закроет перед тобой все две­ри, если я уйду к тебе. Он не допустил бы твоего продви­жения по службе. Он угрожал нашему будущему, и мне… мне пришлось убить его.

Джон попятился, с отвращением глядя на женщину и удивляясь тому, как мог влюбиться в такое чудовище. Те­перь он видел Оливию в истинном свете. Жестокая и эго­истичная женщина, которая ни перед чем не остановится ради богатства.

– Вон отсюда, сучка! Я хочу забыть, что когда-либо видел тебя, а тем более касался.

Оливия застыла.

– Как ты можешь так говорить? Мы же любим друг друга!

– Меня тошнит от одного твоего вида. Если бы я знал, что ты убила своего мужа, то сам передал бы тебя Веронике. А теперь убирайся! – Повелительным жестом он указал на дверь и выругался, не желая более даже смот­реть на бывшую любовницу.

– Ты еще пожалеешь, – пригрозила Оливия дрожа­щим от ярости голосом.

– Жалею, что связался с тобой, – огрызнулся пол­ковник.

Оливия вылетела из комнаты, но увидев подслушивав­шую вдову, окончательно лишилась самообладания. Она набросилась на старую женщину, испытывая непреодоли­мое желание задушить ее.

– Будь ты проклята! – прошипела она; в глазах ее полыхал безумный огнь.