В объятиях Тумана (СИ)

Через некоторое время, Лия ушла в мою спальню, а вышла уже полностью одетая, держа в руках свою сумку, последние выпуски журналов мод и шкатулку с коллекцией украшений.

— Прощай, Алекс. Надеюсь, ты не пожалеешь о своем решении, — сказала она, выходя за дверь, ослабляя каждый нерв в моем напряженном теле. Я прошел по квартире, вслушиваясь в окутавшую ее тишину, зашел в свой кабинет и сел за стол. Достав из верхнего ящика стола чистый лист бумаги, я взял ручку и начал писать. Я сминал лист, брал следующий и начинал заново. Курил, пил кофе, дремал, уткнувшись головой в столешницу, и снова хватался за ручку. Я писал первое письмо в своей жизни.

Для нее.

Я закончил глубокой ночью, полностью излив свои чувства на бумаге, и теперь мне оставалось только ждать.

"Я буду ждать. Когда — нибудь ты вернешься ко мне".

И в этом ожидании, я готов умереть. Потому что только в этом ожидании заключается вся моя жизнь.

Эпилог

Италия. Венеция. Кафе "Флориан".

Наслаждаясь утонченной игрой музыкантов и вкусом отменного кофе, я сидела за столиком в одном из самых старых кафе в Европе и созерцала, как заходящее солнце окрашивает купола собора Святого Марка. Я, наконец, смогла исполнить свою давнюю мечту и увидеть закат в Венеции. Удивительно, но всего, за каких — то несколько месяцев моя жизнь круто изменилась. Еще вчера у меня был муж, стремление родить ребенка и невыносимые приступы мигрени, а сегодня я одинока и все чего мне по — настоящему хочется — это обрести покой.

Еще у меня был Лекс, но я сама сделала свой выбор, вытеснив его из своей жизни, о чем, вероятно, буду жалеть до конца своих дней. Но, тем не менее, если бы у меня была возможность, я бы не стала ничего менять. Все случилось, так как должно было случиться. Видимо наши чувства друг к другу оказались не достаточно сильны, раз мы оба перестали бороться.

И вот теперь спустя шесть дней после моего ухода от Олега, я оказалась под безоблачным небом Венеции, а завтра, черт возьми, годовщина нашей свадьбы. В который раз судьба посмеялась мне в лицо.

Но если бы не Нина, я никогда не решилась бы сделать это. Она буквально затащила меня в аэропорт, заставила купить билет и, не смотря на все мои сопротивления, посадила в самолет. С собой у меня была только небольшая сумка с вещами, кредитка и огромное количество уныния, которое по наставлению Нины, я должна была оставить в самолете.

Я знала, что мне нужно заняться оформление развода, но у меня просто не было сил. Олег не оставлял попыток примириться, обрывая мой телефон, а когда я не отвечала, звонил на номер Нины. Когда и это не приносило результатов, он просто приезжал ко мне в офис и просил вернуться к нему.

А я скучала по Лексу. Скучала до ломоты в теле, ощущая физическую боль и просыпаясь в холодном поту, но лишь одно напоминание о том, что он вскоре жениться, толкало меня в пучину. Все, что мне осталось — это наблюдать за жизнью мистера Алекса Фога со стороны, не имея возможности просто сказать, как сильно я горжусь им.

И как безумно люблю его.

Внезапно подошедший официант выдернул меня из затянувшегося водоворота мыслей.

— Извините, синьора. Вам просили передать, — произнес мужчина, протягивая мне плотный белый конверт без имени отправителя и обратного адреса.

— Это мне? Вы уверены? — спросила я, удивленно переводя взгляд с официанта на конверт, зажатый в его руке. Могу ли я на самом деле получить письмо, на второй день пребывания в чужой стране?

— Синьора Гейден?

— Да, — машинально подтвердила я. Улыбнувшись, официант положил конверт на стол и, пододвинув его рукой в моем направлении, удалился, оставляя после себя запах свежих неаполитанских пончиков и болонского хлеба.

Неторопливо взяв конверт, я открыла его и достала исписанный лист бумаги и, как только увидела до мурашек знакомый почерк, мое сердце остановилось.

Дорогая, Ласточка!

Ты даже не представляешь насколько мне трудно писать это письмо. И дело даже не в том, что мне сложно подобрать слова, а в том, что я просто не знаю, получу ли на него ответ.