В объятиях волка (ЛП)

— Еще несколько минут в раю, Грейс. - Он открыл глаза, смотря на самое прекрасное, что видел в жизни. Милые медово-золотистые завитки, украшенные бисером ее женских соков. Сочные небольшие выделения цеплялись за мягкие завитки, окружающие ее киску, блестящую от возбуждения и тепла. — О, Боже, Грейс. - Его рука дрожала, когда он коснулся единственной капельки пальцем, взяв ее с завитка прежде, чем поднес к губам. Его глаза закрылись, ноздри расширились, и грудное рычание казалось животным, голодным и почти яростным. Он слизал ее вкус с губ, тонущий в потребности к большему и смакующий даже этот самый маленький намек страсти. — Я мечтал оказаться у тебя между ног. - Матиас стиснул зубы, борясь за контроль над собой. Он уже сомневался, удержится ли. — Облизывать твою плоть, видеть эти симпатичные завитки, влажные от твоей потребности во мне. У Пород нет волос на теле, ты знаешь?

— Знаю, — ее голос был тонким, дыхание сбилось, когда он развел ее ноги шире.

— Я никогда не брал женщину вот так, — сказал он ей мягко. — Только моими руками, только прикосновениями.

Его рука скользнула вверх по ее бедрам, пальцы с трепетом раздвинули заросшие кудрями складки. Господи, помоги! Она уже готова. Настолько готова, что его член горел от потребности в ней. Еще одна капля предэякуляра появилась на его члене, предупреждая, что лихорадка нарастала. Это был не просто предэякуляр, это – гормональная смазка, которая расслабит нежные стенки влагалища, подготавливая к его проникновению.

Породы Волков славились большими размерами. Большинство женщин, даже их вида, должны были приспособиться к размеру. Но во время лихорадки выделялась гормональная смазка, подготавливающая женщину. Эта жидкость помогала, но только во время лихорадки. Она способствовала расслаблению нежных мышц, увеличивала возбуждение, гарантировала, что половой акт пройдет без ненужной боли и подготавливала женское лоно к тому, что будет позже.

Матушка-природа та еще сука. Спаривание Пород было свирепо-сексуальным, и иногда для женщин это могло быть ужасно.

— Матиас, ты делаешь меня слабой, — застонала Грейс от вида его указательного пальца, проникающего между ее распухших губ и собирающего ее влажность.

Должен попробовать ее снова. Он не мог дотронуться губами, но может быть вот так… Матиас посмотрел на нее, поднеся сладкий сок к нижней губе и размазывая его. Убрав палец, он облизнулся. Матиас застонал от богатого вкуса. Она вскрикнула, ее ногти впились в его плечи, пока бедра дергались вперед, подталкивая ее киску к его губам.

— Остановись, Грейс. Легче, любимая.

— Будь ты проклят! – Выкрикнула Грейс. — Это убивает меня.

Выражение его лица убивало ее. Поглощая, намереваясь заполнить удовольствием, подчиняя. Его лицо раскраснелось, глаза блестели ярко-коричневым, золотисто-коричневым, почти огненным оттенком. Он смотрел на ее киску, словно она знала все тайны удовольствия. Его пальцы вновь заскользили по ее ноющим изгибам, раскрывая их, проникая в нее.

Проникая в нее, когда она стала нуждаться в большем. Ее бедра дернулись, киска билась в конвульсиях вокруг единственного пальца, пока он терся о ее чувствительную плоть.

— Матиас, пожалуйста. Пожалуйста! Мне нужно больше.

Грейс дрожала, потея. Боже, она никогда так не потела даже в разгар секса, не говоря уже о прелюдии. Ее мышцы напряглись, удовольствие растекалось по крови, клитор горел, налившийся кровью и нуждающийся.

— Полегче, детка. Я с тобой.

Два пальца скользнули в нее, пока большой гладил клитор, кружа по нему, потираясь о комочек нервов, посылая взрыв ощущений и каскад удовольствия. Сильный, горячий, феерический оргазм прошел через нее, заставляя выкрикнуть его имя. Ее ногти впились в его плечи, когда она поднялась на цыпочки, сжимаясь вокруг его пальцев и чувствуя, как ее соки текут по ним. Она чувствовала его руку, обхватывающую ее бедра, голову, прижатую к животу, и хоть она точно не была уверена, но ей показалось, что она слышала животный рык.

Еще никогда в жизни она не испытывала подобного. Никакое удовольствие, которое испытывала или воображала, не могло подготовить к чему-то настолько прекрасному, настолько интенсивному или, возможно, разрушительному.

Вероятно, ничто не могло подготовить ее к Матиасу.

Глава 8

Матиас должен был дать Грейс время принять его самого без лихорадки, мрачных проблем или чувств, заставляющих ее чувствовать себя вынужденной делать что-то, что не хотела. Но на следующий день он начал задаваться вопросом, а произойдет ли это вообще?

После того, как он заставил ее кончить, она убежала в душ и остальную часть дня и сегодняшнее утро смотрела на него с осторожностью, которая скребла его душу. Он никогда не видел себя со стороны, особенно, теми глазами, которые не знали всех тех ужасов лабораторий и цены свободы Пород. Он принял участие в схеме сохранения независимости своего народа и установления их положения на Земле. Да и не было никакой другой планеты, на которую они могли сбежать.