В объятиях врага 2

Через несколько минут заходит довольно приятный мужчина лет сорока с маленьким животиком, но достаточно крепкого телосложения. Заходит с бутылкой воды и чашкой. Такой привычной, домашней чашкой… что меня на секунду бросает в холодный пот. Я на короткое мгновение мысленно оказываюсь дома, в безмятежном прошлом. Мужчина наливает в чашку воды и ставит передо мной. А я и не понимала, насколько меня мучает жажда. Одним махом выпиваю почти всю. Мужчина, улыбаясь, наливает ещё и ставит передо мной бутылку, а после садится в своё рабочее кресло.

Следователь с сосредоточенным лицом включает ноутбук и берет какие-то бумажки. Ставит на запись наш разговор, сосредотачивая внимание на мне. Сначала он задаёт общие вопросы: как меня зовут, какого года рождения, где живу. А потом спрашивает, знаю ли я людей, с которыми ехала в машине. Говорю, что нет. Я действительно не знаю, только догадываюсь, что это охрана банды. И зачем они им понадобились?

После полицейский задаёт вопрос, который я совершенно не ожидала услышать так сразу:

– Что вы знаете об убийстве вашей семьи? – и смотрит в глаза.

С мгновение думаю. Стоило бы рассказать правду, решиться. Но не следователю. Мне нужен кто-то выше рангом, ведь и преступники не рядовые.

– Мне есть что рассказать. Но попрошу вас провести меня к вашему руководству.

Полицейский рассматривает меня пристально, прищурив глаза. Затем встаёт и говорит:

– Пойдём.

Мы спускаемся на первый этаж. Проходим мимо приёмной. Каким-то шестым чувством ощущаю потребность поднять глаза и посмотреть левее. Застываю. Ноги наливаются свинцом. Глаза распахиваются до боли.

– Вова…

Одними губами шепчу его имя… Вова сидит в наручниках на стуле под надзором полицейского, задающего ему вопросы. Я не понимаю, почему Вове не оказывают медицинскую помощь и почему он в наручниках…

Я бесконечно рада, что он жив. Я еле сдерживаюсь, чтобы не броситься к нему, не обнять, не выдать себя с потрохами… Ведь я понятия не имею, почему мне просто задают вопросы, а Вову допрашивают. Но я должна это выяснить…

– Подождите, – обращаюсь к участковому. – А почему тот мужчина в наручниках? И почему ему не оказывают медицинскую помощь?

– Он подозреваемый. А что? – мужчина вопросительно смотрит на меня.

– Вообще-то, он пытался меня спасти, – говорю в сердцах и встречаюсь с родными голубыми глазами. На мгновение удивлёнными, с печальным отблеском, едва заметной улыбкой – и снова равнодушными.

Следователь, не скрывая удивления, вскидывает брови, а потом говорит:

– Возможно, таким образом он хотел хоть как-то искупить свои грехи, – хмыкает мужчина. Говорит достаточно громко, чтобы Вова тоже его услышал. За равнодушным взглядом Вовы вижу айсберг, способный снести всё на своём пути. – На его счету такое количество преступлений…

– Но он же просто подозреваемый? Вы сами сказали, а теперь так говорите, будто его вина уже доказана.

– Дадите показания, и будет доказана, – ворчит мужчина и направляется дальше. – Пойдём.

– Позовите врача, – я стою. Я не сдвинусь с места, пока ему не помогут. Приросла к нему взглядом, считая раны на его теле. Много… Слишком больно. Даже смотреть больно. Господи, что они с ним делали?

– Позовём. Не сдохнет за час. А почему вы так сильно волнуетесь за его здравие? Знакомый? Друг? Любовник? – уголки губ мужчины поднимаются в лукавой улыбке. Подлец. И странный он. Ещё непонятно, нужно или нет, они уже включают режим наказания. Уже поставили на нем клеймо «виновен»! Решили, что имеют право издеваться над другим человеком. И чем они лучше?

Все люди одинаковые. Монстры. Твари. А мой монстр страдает, и его боль пронзает острыми шипами моё сердце.

Нет, я не сдамся.

– Повторяю, этот человек пытался меня спасти. Позвольте поговорить с ним и поблагодарить. И немедленно позовите врача, иначе я пожалуюсь на этот беспредел… – заявляю решительно.

Глава 4

– Хорошо, – перебивает меня следователь и нехотя соглашается. – Идите, поблагодарите. Я подожду минутку, а тем временем вызову врача.

Он отходит к свободному столу и набирает номер – надеюсь, врача. А я иду к Вове… Ноги дрожат и не слушаются. Не знаю, куда девать непослушные руки, которые так и тянутся к моему мужчине, чтобы обнять его, забрать его боль через прикосновения. Смотрю в его голубую тьму. На лице никаких эмоций, даже не по себе становится. Словно он и не человек вовсе. Как будто он не чувствует боли.

Второй полицейский, допрашивающий Вову, вежливо отходит сделать себе кофе. Можно на мгновение представить, что мы здесь с Вовой вдвоём. Но я прекрасно понимаю, что за нами следят, и ни одно сказанное нами слово не останется без внимания.

– Спасибо… вам, – говорю несмело, останавливаясь рядом с Вовой. Смотрю на него сверху вниз. Глотаю ком, сжимающий горло. Притворяюсь, что мы практически незнакомцы. Не знаю почему, но интуиция подсказывает, что так надо. Вова смотрит на меня пристально. Тоже так, словно мы едва знакомы, – что вступились за меня и пытались спасти, – добавляю тихо.