В обители грёз. Японская классическая поэзия XVII – начала XIX века

Литературные пристрастия Басё, на которые впоследствии ориентировались почти все поэты хайку, не ограничивались традиционным комплектом конфуцианских сочинений и древнеяпонских антологий вака – «Манъёсю», «Кокинсю», «Синкокинсю». И атмосфера в семье, где отец зарабатывал на жизнь преподаванием каллиграфии, и занятия с учителями юного князя Тодо в замке Уэно – все это расширяло эрудицию будущего поэта, прививало ему вкус к словесности, воспитывало уважение к Знанию. Уроки Китамура Кигина, ученика Тэйтоку, преподававшего обоим подросткам принципы сложения хайку, навсегда остались для Басё важнейшим пособием по поэтике, хотя его уникальный стиль, окончательно оформившийся лишь в зрелые годы, складывался из взаимодействия различных влияний. Здесь можно упомянуть философские трактаты великих даосских мыслителей Лао-цзы и Чжуан-цзы, поэзию Ли Бо, Ду Фу, Бо Цзюйи, Ду Му, Ван Вэя и других китайских классиков эпохи Тан, замечательных поэтов японского Средневековья Сайгё (XII в.) и Соги (XV в.), «Повесть о Гэндзи» Мурасаки Сикибу и другие произведения хэйанской прозы, рыцарские эпопеи гунки и драмы театра Но. В сферу его интересов входили имена авторов и названия произведений, отстоявших друг от друга на века, если не на тысячелетия. При тщательном рассмотрении в большинстве хайку Басё и многих его учеников можно выявить сложные литературные аллюзии и реминисценции, придающие поэзии глубокий дополнительный смысл – смысл, который остается недоступен современному неподготовленному читателю. Однако обилие аллюзий и скрытых цитат – отнюдь не главное в творчестве поэта, который любил повторять: «Не тщись следовать по стопам древних – ищи то же самое, что искали они».

Углубленное изучение дзэнских трактатов и практики Дзэн-буддизма под руководством монаха Бутё помогли Басё выработать особое миросозерцание, сопрягающее каждое мгновение земной жизни с извечной загадкой бытия:

Появился на свет
в самый день Успения Будды
маленький олененок…

Почти любое его стихотворение есть акт сатори, прозрения трансцендентного, бесконечного и необъятного в простом, обыденном и непритязательном факте, который становится кодом космической экзистенции. Отсюда и внутренняя сила, невероятная духовная наполненность наиболее известных его стихов – «Старый пруд» или «На голом суку…».

Долгие странствия, в которые влекла Басё его загадочная муза, обогатили поэта не только впечатлениями о разных городах и весях страны Ямато, но и уникальными навыками художника-пейзажиста: «В памяти моей живут картины самых разнообразных мест, и даже неприятные воспоминания о ночевке в заброшенной хижине в горах или в поле порой могут послужить пищей для беседы или сюжетом для стихотворения. Памятуя о том, записывал я подряд, не пытаясь даже привести наброски в какой-либо порядок, все незабываемые эпизоды моих странствий, чтобы затем объединить их в книгу». Его описания местности в стихах и прозе подкупают точностью деталей. Нередко их дополняют и картины поэта в жанре хайга, одним из создателей которого он по праву считается. Призывая «учиться сосне у сосны, бамбуку у бамбука», он зорко всматривается в окружающий мир, любовно выписывая крылышко бабочки, тень травинки или узор кленового листа. Не чурается Басё и грубой прозы, неприятных и низменных тем, в которых он видит лишь иную ипостась извечной поэзии жизни, как бы оборотную сторону красоты.

Каждое стихотворение Басё обрабатывал долго и тщательно, с филигранным мастерством шлифуя нюансы смысла и оттенки звучания, что в конце концов и превращало его хайку в бриллианты чистой воды. Тем самым он показывал пример литературной добросовестности ученикам, многие из которых склонны были относиться к своим творениям более легкомысленно. Именно Басё установил критерии истинного мастерства и обозначил отличия подлинной поэзии от мимолетного непритязательного экспромта.

Басё впервые превратил трехстишие из семнадцати слогов в инструмент воспроизведения тончайших движений души. Он ввел в поэтику хайку такие сущностные категории, как ваби (осознание бренности и одиночества человека во вселенной), саби (патина времени, ощущение изначально печальной причастности к всемирным метаморфозам), сибуми (терпкая горечь бытия), сиори (состояние духовной сосредоточенности, необходимое для постижения глубинного смысла явлений), хосоми (утонченность чувств), каруми (легкость, прозрачность и доступность), фуга-но макото (истинность прекрасного) и фуэки рюко (ощущение вечного в текущем).