В облаках (СИ)

- Ты едешь и точка, - обрывает меня Майк и взбегает по лестнице вверх дома.

Спустя еще сорок минут мы стоим у палаты Моники, ожидая доктора. Облокотившись на стену, я смотрю в потолок, понимая, что сильно вымотана и морально и физически.

- Спасибо тебе, Кира, – прерывает мои мысли Майк, стоящий напротив меня в аналогичной позе.

- За что? Сандерс, я сама довела ее. Я увидела, что она плакала, и хотела помочь, а оказалось все наоборот. Идиотка. – С глухим ударом о стену опрокидываю голову назад, возвращаясь к белому потолку взглядом.

- Я думаю, что как человек, ты все сделала правильно. Каждому из нас нужен тот, кому можно высказаться, даже если этот человек тебе совсем незнаком. Моя мать была для Моники самым дорогим человеком. – Его мать. Боже. Новая волна слез появляется на моих глазах.

- Мне так жаль… Мне так жаль, Майк.

- Все рано или поздно уходят из жизни. Жаль, что нельзя выключить чувства, чтобы было легче. – Немного улыбнувшись, он продолжает. – Ты знаешь, на какой-то День Рождения тетя подарила мне модель ракеты. Я был в восторге от нее. И именно тогда я захотел стать пилотом. Именно она смогла подарить мне мечту, которую я осуществил. Жаль, что я не навещал ее, когда был в Далласе. Когда случаются такие вещи, понимаешь, как ценны для нас некоторые люди.

В коридор выходит доктор, и говорит о том, что Моник лучше и можно ненадолго навестить ее. Поэтому все родные Майка заходят в палату, но я так и продолжаю стоять в коридоре. Не хочу, чтобы она сказала, что это моя вина и все начали осуждающе смотреть на меня.

- Ты чего стоишь? Пошли, – Майк выглядывает из палаты, хватает меня за руку и затягивает внутрь. Сквозь пищащий сигнал, который отражает ее сердцебиение, я слышу всхлипы, и начинаю оглядывать палату, чтобы скрыть навернувшиеся слезы. Только сейчас, когда вся койка старушки была окружена людьми, я поняла, что не успела даже познакомиться со всеми. Кроме отца Майка, здесь еще находился какой-то мужчина и три женщины, примерно все одного возраста – за пятьдесят или даже шестьдесят.

- Тетя, смотри, кого мы тебе привели, - говорит Сандерс, и проталкивает меня к койке.

- Кира, милая.

- Моник, - хватаю ее за руку. – Простите меня. Пожалуйста, простите, что довела Вас до такого состояния, но мне так хотелось утешить Вас хоть чуть-чуть. Я передала Ваши вещи семье и…

- Милочка, все хорошо. Я уже старая и разволновалась, сама ведь понимаешь, что я уже не могу переживать такие неприятности в одиночку. Хорошо, что ты оказалась рядом. Ты мне напомнила солнышко, - улыбается старушка. – Такая теплая, и яркая, и нежная. Хотела бы я Майк, чтобы у тебя была такая невеста. Видели бы вы ее. Из сотни пассажиров она не отходила от меня. Прилипла как заботливая пиявка. – Все начинают весело хихикать.

- Уж я-то могу представить, усмехается Майк и берет руку Моники. – Мы хорошо ее научили. Хоть она и бывает занозой в заднице.

- Дак вы уже были знакомы? – удивленно спрашивает старушка.

Были ли мы знакомы? Конечно, были, и не только так как она думает. В воспоминания снова врывается наша ночь, его член у меня во рту и его возбуждающие звуки, вырывающиеся из груди. От этого щеки наливаются румянцем, и я стараюсь не смотреть на Майка, хотя боковым зрением вижу, что он тоже думает о той ночи и нежно улыбается.

- О да, мы были знакомы. Она мне на экзамене чуть челюсть не сломала. И я очень рад, что ты оказалась на рейсе Киры. Хоть для нее это старт карьеры, но думаю, что такие ситуации ее только закалят.

Я смотрю на Майка, который с таким трепетом и заботой смотрит то на меня, то на Монику. От этого в груди зарождается какое-то тепло, которого не было раньше. Я смотрю на Сандерса по-другому. Этот засранец может быть действительно милым, и это не укладывается пока в голове, но явно трогает мое сердце, что может привести к тому, что я все-таки потеряю от него голову. Чего мне совершенно не хочется. Я моментально понимаю, что только что произошло: я стою в палате с его семьей, которые смотрят на меня как на члена семьи за то, что я помогла старушке. Я познакомилась с отцом Майка. А сам Майк не сводит с меня глаз, в которых читается гордость и некий трепет. Черт. Я вляпалась по самые уши!

Быстро встряхнув головой, я бросаю взгляд на часы.

- Что ж, раз все обошлось, то я, пожалуй, пойду. Мне нужно выспаться перед рейсом. Еще раз простите, и примите мои соболезнования. – Начинаю выходить из палаты.

- Стой, я отвезу тебя, - слышу голос Майка.

- Ой, нет! Не нужно! Оставайся со своей семьей, я сама доберусь. – Но Майк уже подошел ко мне вплотную, с дерзким и хищным взглядом смотря на меня, говоря, что я от него не отделаюсь.

- Поехали, - рычит и берет мою руку.

- Она, правда, важнее сейчас, чем я, – шепчу я, и киваю в сторону койки с Моник.